Эрнест Гейнс - И сошлись старики. Автобиография мисс Джейн Питтман

Но самое страшное в поле случилось с Черной Хэриет. Фамилия у нее была такая, а кожа черная-пречерная (она от сенегальцев происходила), так что ее и прозвали Черная Хэриет. Была она, пожалуй, придурковата, но в поле работала лучше всех. Высокая такая, стройная, крепкая и черная до синевы. Никто не окучивал и не собирал столько хлопка, как она, и тростника рубила больше всех — и не только больше женщин, а и мужчин, кроме Тоби Льюиса. Она считалась первой задолго до моего приезда и, наверное, еще долго оставалась бы первой, не объявись на плантации Кэти Нельсон. Кэти Нельсон была маленькая, но плотная. Приехала она из Байонны и родней Нельсонам на реке Сент-Чарльз не приходилась. Так они и говорили. А зачем она со своим коричневым коротышкой, которого называла мужем, решила перебраться в Семсон, одному богу известно. Такой же муж, как пень при дороге. Едва она вышла в поле, тут же начала хвастать:

— А я ее обгоню. Первая? Ну и что? Не долго ей первой быть. Скоро поотстанет.

Черная Хэриет ничего не отвечала и вообще не разговаривала — она ведь была придурковата. Работала, напевала какую-нибудь свою сенегальскую песенку и никого не трогала.

А Кэти Нельсон каждое утро говорила:

— Я ее обгоню. Вот увидите, обгоню.

Как-то утром приходит она в поле и говорит:

— Вот сегодня ей и конец. Меня ночью муж так любил, так любил, что мне удержу не будет. Видали, как дикая лошадь рвется вперед? То ли еще увидите! Ну, держись, первая!

А мы все только рады были. Что теперь-то скрывать: мы только рады были. Так уж в полях заведено. Если кто состязается, для всех день проходил быстрее. А то работа да работа — вот и хочется чего-нибудь такого, чтоб день быстрей прошел. Ну и мы ждали, как это у них получится. Хотя знали, что Кэти не обогнать Хэриет, но интересно было посмотреть. А потому, как только Кэти свое сказала, мы тут же и подхватили:

— Давай, Кэти, давай! Покажи ей!

А Кэти говорит:

— Ну, держись, первая! Я тебя ждать не буду!

Кэти состязаться с Хэриет было то же, что мне — драться с Листоном. Кэти все утро ей покоя не давала. Она знала, что Хэриет ей не обогнать, вот и старалась допечь ее, чтобы у нее руки опустились. Подошел полдень, все разобрали ведерки и сели в тени. Хэриет сидела под тонким деревцем в сторонке и ела свою рыбу с рисом. Доела, наточила мотыгу и стала ждать, когда в час дня снова начнут работать. Я иногда посматривала, как она сидит там и напевает свои сенегальские песенки, но она меня и не замечала вовсе. Кэти схоронилась где-то со своим коричневым коротышкой, которого называла мужем. Такой же муж, как сухой бурьян. К концу обеда она вернулась и опять принялась за свое:

— Ладно, первая! Утром я тебя не обошла, так сейчас обойду. Сгоню с тебя черноту, и будешь ты вечером беленькой, как снеговик.

Странно мир устроен. Почему вдруг объявилась такая Кэти Нельсон? Кому от нее польза? И почему ей с этим коричневым коротышкой, которого она называла мужем, понадобилось приехать сюда? Почему не в Батон-Руж? Не в Новый Орлеан? Почему не на Север? А? Ну-ка, объясните!

К вечеру приехал Том Джо на своей рыжей лошади. И конечно, в ковбойской шляпе и в ковбойских сапогах. Когда-то он был ковбоем в Техасе — во всяком случае, так он говорил. Но здесь он служил надсмотрщиком и такие состязания любил не меньше, чем мы. Тут уж все работали быстрее.

Первые ряды прошли спокойно. Но как начали вторые, у Хэриет пошли колючие сорняки. Их мотыгой обрубить нетрудно, но нужно еще и корни выдернуть, не то через день-два они опять полезут. Из-за них Хэриет так задержалась, что Кэти почти ее нагнала. И теперь, чтобы держаться впереди, Хэриет стала пропускать сорняки. В соседнем ряду работала Грейс Тернер и сперва выдергивала корни за Хэриет. Но чем дальше, тем больше сорняков оставляла Хэриет. Теперь это уже все увидели. Том Джо крикнул ей с другого конца поля, чтобы она чище работала, но она будто и не услышала. Он крикнул еще раз, а она опять будто не слышит. Только быстрее мотыгой машет и бормочет что-то на своем сенегальском языке. Тут уж она и хлопок начала срубать наравне с сорняками, а то и вовсе один хлопок.

Мы все остановились и смотрели на нее. А у нее мотыга так и ходит: вверх-вниз, вверх-вниз — и срубает столько же хлопка, сколько сорняков. А мы стоим, смотрим и молчим. Словно к месту приросли. Но тут Том Джо давай хлестать Хэриет по спине. Он не пытался вырвать у нее мотыгу, а просто подъехал к ней и начал хлестать по спине поводьями. Но чем больше он ее бил, тем больше хлопка она срубала. Грейс Тернер первая туда бросилась. Повалила Хэриет на землю, прикрыла своим телом. Теперь Том Джо стал хлестать Грейс, чтоб не заступалась. А Бесси Хеберт подбежала с мотыгой и пригрозила отрубить Тому Джо голову. Грейс вскочила и уцепилась за Бесси. Теперь уж мы все столпились вокруг. Одни просят Тома Джо остановиться, другие стараются поднять Хэриет. А Хэриет лежит и бормочет что-то на своем языке. Уставилась на нас вытаращенными глазами. Забормотала что-то на своем языке и вдруг как захохочет!