Алексей Кобленц - Полное лукошко звезд

Примерять на себя чужую жизнь все равно, что примерять очки не своей диоптрии. Все покажется мутным, расплывчатым и совершенно непонятным. Но нам, слепцам, почему-то кажется, что чужую жизнь мы все равно видим лучше. Из этого лживого понятия мы делаем неправильные выводы, указываем чужаку как и куда ему следует продвигаться, неумолимо порой завлекая его в пропасть.

Мы были круглыми дураками, когда взахлеб смеялись над его слюнявой речью. Парень-то казался явным психом, явным дебилом и уродом среди нас, «нормальных» пацанов. Раскусили его просто, порядком обломав себе зубы зарождающейся тогда нашей совести. Он нам рассказывал книги наизусть! Буква в букву, строчка в строчку. Не учил, не зубрил, а так вот — дар! Прочитал и запомнил. Слюнявые психи, дебилы и уроды «нормальные» пацаны.

Совесть не появляется у нас с возрастом, подобно бороде. Она у нас либо есть, либо ее у нас нет, — прочитал он когда-то давно у Рюноскэ Акутагавы, восхищаясь тогда этим японским писателем, чуть ли не с русскою душой. Вот как раз тогда у него точно — была совесть, но потом, в процессе жизни он ее как-то обронил. Потом у него не стало ни болей, ни угрызений… И как-то все пошло не так, чтобы хорошо, но вполне себе нормально. Ну, обронил… Чего теперь искать ее, что ли?.. Да нет. Не надо. Не надо. И спать давно пора… Че-то засиделся…

Бог не слышит меня — я в плену у собственных мыслей, идей, предположений. Бог не уберег меня — я столько раз пытался начинать все сначала. Бог не снизошел до меня — кормил горьким ёдовом, и перемалывал в муку меня самого. Теперь, видимо, собирается налепить с этого лепешек и угощать всех, кого ни попадя. Есть желающие попробовать? Вот то-то!

Он сел за стол, положил перед собой чистую ученическую тетрадку (хорошо было бы в косую линейку, да где ж ее теперь найдешь?..), раскрыл, и на первом же листе написал знакомые по далекому школярству слова — Работа над ошибками. Наскоро оделся и вышел, хлопнув дверью, на лютый февральский мороз, чтобы никогда больше сюда не возвращаться…

Кратковременный, но сильный ливень, как из ведра на цветочный горшок, залил до краев, наполнив собою все видимое пространство… Вот так бы и радость приходила!.. Пусть кратковременно, не часто, но полно, до краев, через край, через не-могу… Вот бы!..

Если закончится блокнот, можно ведь купить или достать еще. Если закончится работа души, вместе с тем закроется личность. Что означает закроется? — умрет? Нет, физически не всегда. Мертвая душа не в состоянии чего-либо достать или купить ради своего спасении. Рассматриваем проблему не с точки зрения православия, потому как неверующих пруд пруди, если даже, прости Господи, не большинство. Просто смотрим, изучаем жизнь… Зачем? Для порядка. Чтоб самим постараться в дальнейшем не напаскудить больше напаскуженного. Но и обращение к вере не всегда спасает мертвую душу. Это случается довольно часто, когда вера не вливается параллельно с духовной работой по состраданию, милосердию, когда душа не образована трудом, то есть место души пусто. И вот когда такую духовную пустоту заполоняет вера, когда она попросту вливается дураку… Тут уж и вправду — лучше с умным потерять, чем с дураком найти. А блокнот?… Что блокнот? — Дело покупное.

Юрий Визбор… Как не хватает его… Даже еще не как человека, личности… Не хватает его греющей песенной речи в сочетании с правильно зарифмованными нужными его мыслями. Мне. Сейчас. Юрий Иосифович Визбор. Неугасимая звезда на вершине моего маленького берестяного лукошка.

Мысли скачут как зайцы. Но некоторые тонут, подобно мазаевским. Чего они так распрыгались, чего расскакались? От безделья? От муки? Надо их спасать. До самого тщедушного зайки, всех до одного! Прилетел зеленый блестящий на солнце жук. Сел. Подумал. Куда-то уполз. Спрятался. Выходит, помимо умения летать нужно еще уметь и прятаться? Для спасения собственных мыслей. Чтобы не утонули, не канули. Зачем? Затем, чтоб когда уж тебя окончательно и бесповоротно спрячут, осталось бы хоть что-нибудь, подтверждающее твое право на пройденный путь. Или пролетный… Или проползанный… Твой путь. Голодненькие мои зайчишки, непотопляемые мои утопленнички…

Отдых — это смена формы нагрузки. Не промежуток между одним и другим мешком на горбу, а сам процесс изменения форм и размеров груза. Но прошаренные, то есть «понявшие жизнь», оченно даже быстро догадываются, что сама по себе грузоподъемность тяжела и неказиста, поэтому лучше уж без тяга работать, и с оттягами отдыхать. И работают. И работают. Так и пропадают. Для жизни. Нормальной.