Алексей Кобленц - Полное лукошко звезд

Иллюстратор Lusi Soleil

© Алексей Альбертович Кобленц, 2018

© Lusi Soleil, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4490-7189-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я сложу всех звезд в одно лукошко…

А одно из них… себе возьму…

С ней уйду я лунною дорожкой

На ЛЮБВИ пристанище — Луну…

С ней пройду я по дорогам звездным,

Соберу букетики из звезд…

Эх, влюбляться никогда не поздно…

Тот, кто не любил, тот не поймет……..

Чародейка

Прозрачным и пространным эхом звучала фраза: заботясь о счастии других, мы находим свое собственное. И тут же эхом на эхо еще: на гибких ветвях человеческих жизней… Мысли ее путались, как ноги смертельной усталости и все равно нельзя было сбросить это будоражащее бремя ее собственных мыслей. А рядом не думали, предавали и продавали, пытались любить или неосознанно убивали… Кипела жизнь! Засвистел чайник, она повернула ручку плиты, с сожалением вернувшись восвояси.

Покидаю страну водяных. Ихний старшой, ласковый и по-особому сговорчивый сегодня, сулит мне добра и преподносит столько подарочков на память, что у меня просто не хватает карманов для размещения всего необъятного и разноцветного добра. Больше не топись, — говорит он мне своим зеленым ртом, — а это подари ей от себя. На его перепончатой лапе большая и чистая жемчужина и, за неимением свободных мест в моих карманах, он укладывает драгоценность прямо внутрь моей груди. Он все обо мне знает и не сомневается: ей обязательно перепадет от жемчужины, ведь драгоценность эта практически ее, и я просто обязан теперь ею делиться хотя бы для того, чтобы снова не потянуло в омут с головой… Тем более, раз я обещал.

В половине шестого утра начала марта из-за реденьких облачков выглядывают звезды, часто-часто моргая бликами подмороженных ресниц. Звезды приглядываются тщательно, будто бы дотошно отыскивая кого-то на подмазанном оттепелью снегу. Я раздобыл утреннюю сигарету, спрятавшись с ней под звездами, не собираясь ни с кем делиться куревом и ранними моими думками. И вот теперь, только теперь, когда звезды исчезли, я понял — искали они именно меня!

В первые дни весны неумолимо хочется тепла… Не через месяц-полтора, а вот прямо сейчас, сразу, вынь-да-положь. Но мы не умеем ждать, нам кажется несправедливым любое ожидание в проистечении жизни. Ведь она так обидно коротка, вся эта жизнь… Мы не умеем ждать так терпеливо, как преданно ожидают нас наши кроткие радости и наши отрезвляющие печали. Подождем еще, чтобы научиться…

Очередная неудача тяпнула по башке чемоданом, под завязку набитым гантелями. До этого никак не мог собрать воедино собственные разбредшиеся мысли, а тут вдруг такая удача — время собирать гантели!

А пошло бы оно все!.. — сказала клякса и вытянулась в бессмертные строчки под чьим-то гениальным пером.

Раздвигая ветки руками, утопая по колено в снегу, разрумянившись от утреннего вешнего морозца, Она шла и шла к маленькому замшелому храму, возвышавшемуся с самого могучего холма. Шла Она в надежде хотя бы в храме не встретиться с Вездесущей, всюду пересекающей Ее нелегкую дорогу. Крестясь на паперти, Правда чувствовала усталость и боль, ибо Ложь ждала Ее везде… Неужели и тут?..

И вовсе независимо от юркости или вялости наступающих перемен время неумолимо летит. Летит оно одинаково для всех, даже если вы, лично вы, с этим не согласны! Беспощадно оно и для сгорбленной, опирающейся сразу на две клюки старухи, и для зарвавшегося в каком-ни-то своем псевдомогуществе молодого человека обоих полов. Для всех! Она не лакомилась, а принимала свое время, пила его как пустой неслащеный жиденький чай. Раньше тоже было не сладко, но слаще самого густого сиропа казалось предчувствие перемены к лучшему. Не ощущение, а вовсе даже еще предощущение непременного чуда. Хлоп! — и все сразу, сразу пойдет на лад. И все будет. Будет все и вся для нее, только для нее одной! Но время так и оставалось неумолимым, а вожделенное чудо не хлопало, а хлюпало носом, и ее же собственными слезами подмачивало самую последнюю надежду. Самую последнюю надежду! Страшно. Неправильно. Несправедливо. Очень!