Марина Макущенко - И в печали, и в радости

– Я уже предвкушаю новое увлекательное путешествие по лабиринтам твоего подсознания, – замурлыкала она.

– Это предстоит. Только после свадьбы, – сказал он и вышел из комнаты. В квартире было тихо. Сейчас должен проснуться Мишка, но в доме уже полно родителей. Кто-то им займется. «Надо будет в список определяющих факторов при выборе нового места жительства внести эти перегородки со звукоизоляцией», – подумал он. Он не сможет жить и спать с ней в доме с тонкими стенами. Это так же важно, как и перечень оборудования для операционных.

Он вышел на набережную, посмотрел на Днепр. Река заледенела. Ему захотелось спуститься и пройтись по берегу, но надо было торопиться. Еще раннее утро, в часовне возле их дома еще может быть мало людей. Ему хотелось одиночества, и он его нашел. В маленьком помещении с круглым сводом кто-то был, но этот кто-то был тихим. Юра поставил свечу. Сел на лавочку, закрыл глаза. Он наконец смог говорить с Ним и благодарить искренне. Он наконец смог увидеть и принять, смириться и полюбить, простить и поверить. Спасибо.

На выходе он столкнулся с Леной. Она тоже уходила.

– Доброе утро. Не видел тебя, – ему стало неловко.

– И я тебя только сейчас заметила. Красивая церковь. Мне нравится то, что она белая внутри. Радостная.

– Маричка тоже так говорит, – сказал он и замолчал. Они вышли за пределы кованной ограды часовни и направились к набережной.

– Когда я выходила из дому, то видела тебя там, – она показала на дорогу, по которой он обычно бегал. – Ты был в спортивной куртке.

– Я бегал. Потом зашел домой и переоделся. Ты так давно на улице? Замерзла?

– Нет. Я долго была в этом храме.

– Это часовня. Не важно, просто это разные вещи.

– Да…? Ты домой? Я бы еще хотела к берегу спуститься. Ветра нет, а Днепр сейчас такой красивый. Хочу погулять там.

– Я тоже об этом думал. Можно с тобой?

Она пожала плечами. Они молча спустились. Молча прошли вдоль берега. Гуляли.

– Ты уже знаешь, какую страну выберешь? – спросила она.

– Скорее всего Норвегию. Мне там все нравится.

– Но?

– Передовой исследовательский центр расположен в клинике санаторного типа. Он международный, продвинутый, состоит из нескольких корпусов и расположен черт знает где. Вокруг – несколько хуторов немецких эмигрантов и пустота.

– Тебе там будет хорошо.

– Мне – да. Но отец сказал, что это будет негуманно по отношению к ней, тащить ее в такую глушь.

– А ты что думаешь?

– А я думаю, что, наверное, потащу. Она найдет, чем заняться, и я не о двух маленьких детях говорю.

– Ты прав, – улыбнулась она. – В этом тебе с ней повезло. И в этом тоже.

Он не ответил. И правда, надо научиться смотреть на это так. Она не реализовывает себя за счет его, Юры. Она не отвлекает его от работы. Она живет своей жизнью, и это хорошо. Ему с ней не будет скучно. Просто ему хотелось, чтобы было уже не так весело. Хотелось покоя. Он чувствовал, что там, в вечной мерзлоте, у нее может сработать обратная реакция. Ей захочется шума, и она его там создаст. Ей свойственно менять состояние, и лучше, наверное, отвезти ее в мегаполис. Но этот центр очень щекотал Юрины амбиции. Рискнуть?

– Лена, я хочу тебя кое о чем попросить… – Они остановились. Он собрался. – Ты могла бы побыть здесь, пока меня не будет?

– Я?! – обычно сдержанная, она не смогла скрыть удивления.

– Да, и ты тоже.

– Папа остается. Он уже начал читать ее работу, делать правки. Он ей поможет. Ты хочешь, чтобы и я осталась с ней? На месяц? Почему?

– Ты сможешь? Что твоя школа?

– Без меня разберутся. Один месяц. Я с удовольствием с ней останусь, я очень хотела бы. Мы с папой и не предлагали, потому что я думала, тебе эта идея не понравится.

Он молчал.

– Юра, я же вижу, как ты смотришь на нас, когда мы с ней общаемся. Извини, но ты как коршун налетаешь и забираешь ее. Это так, я не обижаюсь. Я понимаю.

– Я знал, что вы подружитесь. Извини за мое поведение. Но я боюсь ее оставлять здесь одну.

– Она будет с твоим отцом. Он поможет ей с Мишей и с ее диссертацией.

– Это меня и тревожит. Он ею чересчур увлекся.

– Юра, ты что, и к нему ревнуешь? – в ее голосе появились стальные нотки.

– Нет, это не ревность. Не переживай. Мне Миша каждый день показывает, как это все выглядит со стороны. И это отвратительно, я знаю и стараюсь сдерживаться. Нет, я не ревную. Я просто слышу их политические диспуты и покрываюсь холодным потом. Они же спелись! Папа в восторге от украинского духа и воли. Мне тебе рассказывать? Мы из-за этого переехали в Харьков, из-за его исследований и взглядов, из-за его научной страсти к их истории. А теперь они вдвоем, и я чувствую, что она его потащит на протесты.