Дмитрий Пригов - Мысли

Тем более удивительным было появление на этой вычищенной и выметенной сцене нового действующего лица — искусства регионального, в меру понимаемого вне места и среды его порождения (прежде всего имеется в виду американский поп-арт). Мера же его непроницаемости для представителя инокультуры отчетливо проявилась во время экспонирования произведений американского поп-арта в Москве. И речь идет не о недопонимании идейных или эстетических предпосылок и установок, нет — речь идет о буквальном непонимании, незнании, неразличении, невозможности оценить истинные величины, акцентации и поля значений реалий поп-арта. Для нас, практически лишенных культуры предмета, фабричное качество поп-арта становится отличительным признаком, в то время как в сфере американской промышленной культуры предмета оно есть не черта различения, а наоборот — нулевой признак, не выделяющий, а вводящий произведение искусства в ряд столь же качественных вещей ширпотреба, рекламы и тому подобного. Если и присутствует момент отличия, то как раз от традиционной рукодельной качественности произведений искусств. Это усугубляется для нас, к тому же, и частичным выпадением смысловой стороны произведения поп-арта, когда имя и лицо Мэрлин Монро говорит нам неизмеримо меньше, чем имя, лицо и волосы Анджелы Дэвис.

Речь, конечно же, не идет о полном непонимании. Общечеловеческий и общеэстетический пласт, лежащий в основе этих произведений, не до конца угадываемые, но ощущаемые неложность и закономерность сведения на этом пласте непривычных для нас элементов и реалий дают возможность восприятия этих вещей и сопереживания им.

Следует отметить и еще некоторые черты подобного религиозного искусства, хоть и не уподобляющие его традиционно-народному, но дающие основания для утверждения определенного типологического сходства. Это сходство, естественно, не в темах, а в принципе обработки тем, принципе конструирования произведений искусства и способа их бытования — клише, регулярный набор, цитатность, злободневность, открытый игровой момент, антипсихологизм и антиперсонализм, принципиальная эгалитаризация языка. Отбор тем идет по принципу предпочтения наиболее ходульных и фетишизированных, до конца понимаемых не столько в пределах самого произведения, сколько во взаимодействии его с контекстом жизни. Большое значение приобретает жест, указывающий на эти явления жизни.

Под влиянием ли поп-арта, по причине ли культурно-возрастного сходства отношения к материнской культуре (американской — к европейской, советской — к русской) или еще по какой всеобщей, рационально вычленяемой или невычленяемой причине, в Советском Союзе в пределах того же временного промежутка (с некоторым, впрочем, привычным для нас запозданием), зарождается некий аналог американскому феномену, к которому в полной мере можно отнести все вышесказанное о принципах конструирования произведений искусства и способе их бытования.

В данном случае, не испытывая никаких ученических комплексов и приоритетных притязаний, можно указать именно на поп-арт как на одного из главных провокаторов возникновения нашего феномена, поскольку (принимая во внимание определения регионального искусства) в пределах нашей культуры прямого соответствия поп-арту просто быть не может. Вспомним, кстати, неоднократные примеры решающего входа пришлых идей в русскую культуру в переломные моменты смены общественных тенденций и эстетических принципов: икона, классицизм, романтизм, передвижники, футуризм, сезаннизм, абстракционизм. Но попав в силовое поле нашей культуры (трех ее китов: одержимости, пафосности и идеологичности), пришлецы приобретали неведомые Западу черты и замашки, так что если они и определяли взлеты русского искусства, то вовсе не в силу своего происхождения.

И если американская культура толкнула художника к предмету с его качеством, то обращение нашего художника к подобной теме просто выталкивает его из советской культуры (то есть региональной: просто он, художник, в данном случае не предмет нашего отдельного разговора), где нет фетишизации предмета, а идея качества просто отсутствует. Вместо качества вещей и интенсивности деятельности у нас — называние вещей и пафос идей. И как для художника поп-арта в море вещей нужно выбрать ту (или тот аспект), которая вообще безлика (вернее — вселика) и конструктивно обязательна (в сфере культуры), так и для нас выбор реалий и героев не может быть волюнтаристским и случайным.