Эдуард Овечкин - Норд, норд и немного вест

— А для чего они вообще? Ну… зачем на них летать?

— Ну как, ты же режимы связи изучил наши?

Минёр утвердительно кивнул и покраснел, что означало да, но не то, чтобы вот прямо изучил, но изучал.

— Ну так вот. Нам же всплывать надо на сеансы. А если война? Если скрытность на максимуме и кругом враги рыскают? Тогда для сеансов самолёты эти и используются. Лодка во мраке окиянских пучин крадётся, а мы с тобой, что два подводных стерха, к поверхности мчим и радиограммы принимаем. Какой строй в стране сегодня, куда там бить ракетами, например, или что там — может уже и так победили и ракеты зря тратить ни к чему. А экипаж сидит в прочном корпусе и ждёт, не дышит, что мы им принесём в клювиках.

— Фууух. Ну ты… и новости. А… ну я не знаю… тренироваться же надо.

— Ой, да что там тренироваться! Там, как на «Корунде» джойстики и пара кнопок! Они же не сами летят — их на тросах выпускают, главное, в винты при взлёте не попасть, на поверхность не выскочить и потом в ангар ровно сесть! Для этого пилоты и нужны, а так всё на автомате почти! Просто механики, понимаешь, я хоть их и люблю, но твари же редкостные, только между нами! То не удифферентуются нормально и по глубине рыскают, то обороты турбин у них скачут. Им же пофиг, что им, в тёплом и уютном прочном корпусе! Это мы с тобой — отчаянные морские пилоты! Год за три, кстати, во время вылетов. Час отлетали — три в личное дело пошло! Круто же, ну! Не ссы, тебе говорю! Я там всем управляю, ты просто дублируешь! Спокоен будь, как Гойко Митич!

— Блин, ну я не знаю, всё равно. Не по себе как-то… Как-то не готов я.

— Да ты сходи у старпома уточни. Может, на этом выходе и не будут выпускать, чего заранее бояться? Чаю будешь? Нет? Ну ладно, давай тогда, братан, а то мне по делам надо.

В центральном Славик долго стеснялся возле старпомовского кресла и не знал, как ему ловчее приступить к расспросам, чтоб предстать не трусом, а просто заинтересованным профессионалом.

— Чего тебе, старче? — не выдержал старпом.

— Вопрос у меня, тащ капитан второго ранга!

— Ну дык спрашивай, раз вопрос, что ты мнёшься здесь, как Челентано на винограде! Ты же минёр! Ты же решительный — вот твое основное предназначение! Решительность!

И то верно, с облегчением вздохнул Славик.

— Я, тащ, тут штатное расписание учил же…

— Ага…

— Ну и там же вот… ну по поводу пилотов нашёл…

— По поводу кого?

— По поводу пилотов на самолёты наши, что в ангарах в корме стоят, в которые через люки пятнадцатого и шестнадцатого, если к миделю, то садятся.

Как хорошо, что я сразу к старпому не пошёл, радовался минёр, вот как я ему ловко сейчас всё выкладываю! Ха, пару зачётов, как с куста, подмахнёт! Верняк!

— Та-а-а-ак… так, так, так.

— Ну и вы же знаете, ну само собой, что я у комсомольца ведомый на левом. Так вот я и хотел уточнить — будем ли мы их выпускать? Там, может подготовиться надо как-то, а то мне не рассказал никто…

— Не рассказал никто? Надо же! Вот, помощник, сука, ну ты посмотри! Говорил же ему, проинструктируй минёра, чтоб краги принять не забыл, гермошлем и очки! Говорил он тебе?

— Нет, тащ, первый раз слышу!

— Так принимал ты имущество пилота или нет?

— Никак нет!

— А как ты под водой летать собираешься? В РБ? Ты же дубу дашь! Давай там к своим, пусть поищут. Небось, лежит где-то комплект, ну а если нет, то выкручивайся как знаешь, но экипировку себе сообрази! Будем выпускать, собирались, да. Не подведи, смотри, а то первый выход в море и такой косяк! Тебя-то нового пришлют, а вот новый самолёт достать — это нам проблемой встанет.

— Есть! Понял! Разрешите идти!

— Семнадцатый, центральному!

— Есть семнадцатый!

— Старпом говорит. Петрович, ты?

— Так точно!

— Заруби себе на носу и передай своим, что если минёру сейчас правду расскажите, то вам пизда. Понял?

— Про что правду-то?

— Разберётесь там, не маленькие!

— Есть… понял…

В эту ночь минёр спал плохо, а в следующую и вовсе не смог уснуть: погрузились и нервная система так полоскала адреналином по всему организму — не то, что спать, а и сидеть на месте спокойно не представлялось возможным. Естественно, снаряжения не нашли. Оно и понятно, посочувствовал старшина команды Петрович, я думал ты знаешь, а ты вишь как, — дал маху. Там краги такие кожаные и очки, сменщик твой мотоциклист, вот и увёл, ясное дело. А шлем, видимо, кто-то ребёнку утащил поиграться, да так дома и забыл. Ну ничего, Славик, ты не ссы, главное, русские на войне своих не бросают — придумаем тебе экипировку! Мы же минёры, у нас сообразительность, что третья рука — только она и выручает. Из русских, к слову, в то время в боевой части три служили: белорус (Петрович), украинец, казах и еврей, который утверждал, что он потомственный донской казак, а фамилия такая вышла случайно от заезжего шинкаря.