Франц Холер - Платформа №4

— А, так вы из Устера?

— Родом из Устера, да. Вы знаете, кто такой «камогаскер»?

Изабелла покачала головой:

— Нет, никогда не слышала.

— У них еще взгляд такой особенный, гордый, магический… Вот я и думаю, что Маркус Пальтрам — это и есть «камогаскер», как в легенде. — Тут старая женщина вздохнула. — Знаете, сестра Изабелла, в моем возрасте много книг уже не надо. Прочитаешь одну — и можешь опять читать ее с самого начала.

Изабелла рассмеялась:

— Чувство юмора вы не утратили, госпожа Маурер, значит, дело не так плохо.

— У меня-то? Совсем неплохо. На той неделе умерла моя сестра, тут уж не до веселья. Вот так она, гадина, забирает нас одного за другим.

— Кто — она?

— Смерть. Хорошо б она хоть не с косой ко мне явилась.

— Ну что вы, госпожа Маурер…

— На меня одну и серпа хватит, как вы думаете?

— Пока что она вроде к вам не собирается!

— Почему же, в «Штайнхальде» она частенько заглядывает. Каждый раз, как на входе свечка стоит и фотография рядом. Верно, вам она уже не раз попадалась, когда крадется тут по коридорам, нет?

Изабелла засмеялась:

— К счастью, нет, госпожа Маурер.

— Точно, точно, она как Кристкиндль. Только откроешь дверь, увидишь подарки под елкой — а его и след простыл.

Изабелла не знала, что сказать.

— Вот так, в ожидании, того и гляди засохнешь. Принесете мне глоток чая, раз уж вы пришли? Вон там, на тумбочке, стоит стакан.

— Принесу, конечно, госпожа Маурер.

Изабелла встала и пошла к тумбочке.

И увидела фотографию.

Зара и Вероника, сидя в электричке на обратном пути в Цюрих, все так и ломали голову над газетной заметкой о несчастном случае в горах, пытаясь разгадать связь между нею, судом по делам несовершеннолетних и отправкой Мартена в исправительное заведение.

Вероника рассуждала так: если отец семейства Майер погиб в результате несчастного случая, то приемного сына, так или иначе, должны были забрать, но отчего же не в другую семью, а в тюрьму? Он заверял ее, что никогда не делал ничего дурного, она по-прежнему ему верит. И если с ним поступили не по справедливости, то он имел право сбежать, и даже если он совершил кражу со взломом в государственном учреждении, чтобы забрать свои документы, то все равно он прав.

Зара соглашалась, она того же мнения, только вот не может не задаться вопросом, как до такого дошло. В газете упомянуты трое сыновей, в объявлении — только двое, значит, третьим и был Марсель Висброд. Понятно, что ради короткой газетной заметки никаких розысков проводить не станут. Да, и попытку спасения вроде бы они все же совершили, кто-то из троих пытался удержать падающего отца.

— Мартен, — вмешалась Вероника, — sûrement c`etait lui, il voulait toujours aider [36] Конечно, это он и был, он ведь всегда старался помочь (франц.). .

— Допустим, это он и был, — рассуждала Зара, — тогда тем более не было причины отправить его в колонию, вот этого я и не могу понять.

Вероника спросила, поднималась ли Зара когда-нибудь на эту гору Митен, но нет, Зара там не бывала.

Изабелла вчера рассказывала ей, Веронике, что ребенком ходила туда с родителями, там есть тропинка, но вот ей совершенно не понятно, зачем туда вообще ходят, да еще с детьми, она видела эту гору со стороны Риги и совсем не удивляется тому, что оттуда можно свалиться. А в газете не написано, что именно произошло с отцом семейства Майер?

— Поскользнулся, — ответила Зара, — he slipped.

И предложила Веронике съездить в «Уитикон», это совсем недалеко, но Вероника отказалась. Она устала, лучше ей прилечь.

Объявили остановку, Эрликон, и они стали собираться. Но только поднялись, как у Зары звякнул мобильный телефон, сообщая об CMC. Она вытащила мобильник из сумки, прочитала эсэмэску и пришла в полное изумление. А Веронике сказала, что можно снова сесть — они поедут дальше, до главного вокзала.

Сообщение гласило: «НАШЛА ТЕТЮ. ПРИЕЗЖАЙТЕ В ШТАЙНХАЛЬДЕ, В-17».

Спустя три четверти часа Зара и Вероника вошли в отделение В и тихонько открыли дверь в палату 17, где обнаружили рядом со спящей в кресле-каталке старушкой Изабеллу. Увидев их, она прижала палец к губам. Сели рядом на кровать, выжидающе на нее глядя.

Изабелла зашептала:

— Это Маурер-Швеглер. Сестра Матильды Майер. Тетя братьев Майер и тетя Марселя… э-э… Мартена.

Начала повторять то же самое по-французски, как вдруг старушка в кресле проговорила во весь голос:

— Марселю я не тетя, но он меня так называл.

— О-о, — спохватилась Изабелла, — я думала, вы спите.