Давид Фонкинос - В погоне за красотой

Камилла ничего не помнила.

– Скоро приедут ваши родители, – сказала медсестра и мягко, почти шепотом добавила: – Все будет в порядке.

Наверно, эти слова она повторяла десятки раз в день, всем пациентам больницы. «Что значит „порядок“? – подумала Камилла. – Средство от беспорядка? Какое наступит счастье, если слова медсестры сбудутся». Камилла не ждала порядка, она ждала, что прекратится беспорядок.

В кармане брюк Камиллы полицейские нашли ключ от камеры хранения. Достали ее сумку, узнали, кто она, и передали информацию в Лион. Изабель чуть не упала в обморок, услышав, что дочка в больнице: в первые секунды она решила, что речь идет о том, что нашли тело. Самая страшная в жизни потеря! Но ее ребенок жив, скоро они смогут встретиться и обняться. Длинный коридор привел их с Тьерри к палате Камиллы. Через стекло они могли наблюдать за ней, она же их не видела. Странным образом Камилла выглядела спокойной. Ситуация оставалась драматической, но они собрались вместе, и в этом был проблеск неожиданной радости.

Они сели в машину и поехали в Лион. На заднем сиденье Изабель крепко прижимала к себе Камиллу. Каждые пять минут мать спрашивала дочку, как она, не нужно ли остановиться, не хочется ли ей чего-нибудь. Камилла отвечала, что все хорошо, и это было правдой. Должно быть, ей действительно нужно было потеряться и взглянуть в лицо смерти, чтобы начать жить заново.

Камилла опять стала ходить в школу и прилежно заниматься. Просто чудо, думала Изабель. Камилла изо всех сил готовилась к выпускным экзаменам. Сейчас важно было только одно: решительно вооружаться знаниями. Родители с трудом ее понимали. Но как упрекнуть лицеистку за то, что она слишком много работает? Как-то в воскресенье отец предложил ей поехать вместе с ним на рыбалку, она отказалась, потом, чтобы доставить ему удовольствие, согласилась, но при одном условии: она непременно возьмет с собой книгу.

В середине учебного года никому и в голову не приходило, что Камилла блестяще сдаст экзамены на аттестат зрелости, и тем не менее это произошло. Такая она одаренная. Изабель хотела широко отпраздновать великое событие. Надо было разделить эту радость, эту удачу с другими, продемонстрировать всему свету, и тогда, быть может, она сохранится надолго. Но когда Камилла услышала, что среди гостей предполагается Сабина, она сразу же замкнулась в себе. «Нет-нет, никакого праздника. Для меня самое приятное будет поужинать вместе с тобой и папой». В конце концов они отметили втроем хеппи-энд школьного года в одном из лучших лионских ресторанов – «Даниэль и Дениз».

В конце ужина Камилла заявила, что хочет снова заниматься живописью. В другое время родителей это бы обеспокоило. Путь художника далеко не гарантирует надежного будущего. Но сейчас дело обстояло по-другому. Уже то, что у девочки появилось какое-то желание, бесконечно радовало родителей. Как хорошо, что она вновь мечтает и строит планы. Сама Камилла впервые за долгое время чувствовала себя сильной и не подвластной никакому разрушительному влиянию. Она преувеличивала, но дело было в том, что теперь она не знала полумер ни в силе, ни в слабости; для нее существовали только крайности. Новое решение позволяло ей взять верх над палачом. Он уничтожил ее, украв у нее тело, но не сможет украсть ее жизнь. Камилла нашла в себе силы больше не связывать живопись с пережитым насилием. Она решила поступать в Академию художеств. Ей сказали, что сейчас уже слишком поздно, надо было подавать документы еще весной. Но мадам Бертье, директриса лицея, и тут помогла все уладить. Камиллу приняли в Академию. Все лето она провела в библиотеке, листая книги по искусству и открывая для себя мир множества художников, начиная с Отто Дикса [29] Отто Дикс (1891–1969) – немецкий живописец и график, основной темой его творчества было изображение ужасов войны. и кончая Шарлоттой Саломон [30] Шарлотта Саломон (1917–1943) – немецкая художница, погибшая в Освенциме. Прославилась благодаря сохранившейся рукописной книге «Жизнь? Или театр?». Д. Фонкинос посвятил ей книгу «Шарлотта» (2014). .

Перед поездкой в Бретань Камилла попросила у родителей разрешения провести несколько дней в Париже. Они не могли ей отказать, ведь для нее это было жизненно важно. Ей так хотелось снова побывать в парижских музеях, особенно в Орсэ. На этот раз волшебство подействовало еще сильнее, чем раньше. Если бы только можно было провести в музеях все лето! Камилла прочувствовала могущество красоты, способной заживлять раны. Когда мы смотрим на картину, никто нас не судит, мы общаемся на равных, кажется, что произведение искусства способно понять нашу боль и молчаливо утешить; оно пребывает в вечной неизменности, его единственная цель – омыть нас волнами прекрасного. Печали забываются в обществе Боттичелли, страхи утихают с Рембрандтом, горести смягчаются с Шагалом.