Кирилл Апостолов - Времена и люди

— Нет, ты как хочешь, а я его не одобряю. Бросил семью в Хаскове — жену, ребенка. И разгулялся. Я ему сам выскажу, с глазу на глаз. — Он даже ерзал от возмущения, не в силах усидеть на месте. — Вот какое веселье у нас с тобой получилось, — вздохнул председатель. — Начали во здравие, кончили за упокой. Не-е-ет, как выйду на пенсию, поищу себе какой-нибудь брошенный домик в горах. Буду там сидеть, как дед Методий. Говорил я тебе?

— Говорил.

— Вот так и сделаю. Оторвались мы от природы, истинно человеческое в нас угасло… А сейчас возьми это. — Он подает Нено новенькую зеленую папку, к которой уже несколько раз протягивал руку. — И читай внимательно. Там будущее Югне, имей в виду.

Нено листает содержимое папки, проглядывает наскоро.

— Доклад? — спрашивает наконец.

— Бери выше. Разработки Главного о перспективном развитии хозяйства. Вот здесь уважаю его: четко, ясно, заглядывает вперед на долгие годы… Хоть и не согласен я с некоторыми выводами. Он, к примеру, предлагает пасеку ликвидировать — дескать, не приносит дохода. О Раеце и возрождении ушавских виноградников — вообще ни словечка. О теплицах — представляешь? — вместо одной, с минеральной водой из римского горячего источника, как я планировал, предлагает комплекс: десять-двенадцать теплиц с центральным отоплением. Почитай внимательно! От того, скажем мы «да» или «нет», зависит будущее Югне, а также взлет по службе главного агронома… Я не слепой, вижу, как он налетает да как клюет, но — орел ведь! Нено, давай дадим простор этому орлу, а?

Когда входит бригадир овощеводческой бригады, бай Тишо, не привыкший, чтобы у него видели чашки на письменном столе, быстро прячет свой кофе, закрыв его газетой.

— Садись, — говорит он бригадиру.

Но Петко уже с порога начинает причитать, точно плакальщица: мол, три недели обхаживал бригадира механизаторов, только-только убедил его подогнать «Кировец» к Желтому Мелу, ракию поставил трактористу, однако явился «злой дух» и прогнал оттуда трактор.

— Кто прогнал-то? — спрашивает председатель.

— Главный, кто ж еще? Ты мне сам приказал — начинай под Желтым Мелом! А что получается? Кмет разрешает, а сторож не велит?

Председатель, сопровождаемый настороженным взглядом Нено, ходит из угла в угол. Партсекретарь знает: бай Тишо успокоится и сядет, но лишь после того, как пробьется ручеек пота на его лице. Если ничего не скажет до того, как пройдет злость, он особенно внимательно выслушает посетителя, будет более благоразумен в решениях — словно вместе с потом освободился от злых сил, которые делают его невыдержанным и скорым на расправу.

Капли пота проступают на порозовевших висках председателя, точно градины… Наконец-то он садится.

— Говорим о волке, а он в овчарне.

— Так что именно сказал вам Сивриев? — спрашивает Нено.

— Да говорит, прекратите, мол, уходите. Еще окончательно не решено, где будут новые посадки персиков — выше дороги или ниже.

Бригадир топчется на широких паркетных планках, и они злобно взвизгивают у него под ногами.

— Так что теперь? Вскакивать иль нет? Кмета слушать иль сторожа?

— Подожди, тебе скажут.

Петко снова принимается жалобно перечислять: только-только наладил работу, целый литр ракии, они второй раз не поедут, пропал его авторитет… А сам выжидательно смотрит на партийного секретаря.

— Ну-ну, кончай хныкать, — говорит бай Тишо и выпроваживает его.

Когда они остаются вдвоем, Нено вскакивает.

— Неисправим… Этот человек неисправим! — выстреливает он как из пулемета. — Знаешь, я настаивал на комиссии по обмену блоков в Хиляднове — больше всех настаивал я. Думаешь, почему? Только для того, чтоб ему доказать, что так нельзя! Нельзя ему решать вопросы в м е с т о председателя. Что получится, если все начнут распоряжаться, кому как вздумается? И я, наивный, вообразил…

Нено все-таки берет домой папку с разработками Главного (хоть и видно, как неохотно он это делает).

Вечером бай Тишо рассказывает Славке о реакции партсекретаря на поведение Главного. И вдруг спрашивает задумчиво то ли жену, то ли себя самого:

— Что же делать-то, ежели Нено скажет «нет»?

— О хорошем плане, — отвечает она, — Нено не скажет плохо.

— Есть у него еще кой-какие причины, о которых ты не знаешь.

— Тем более он будет осторожным, ты что, Нено не знаешь? Разумный мужик.

Она гасит лампу, и ветви яблони исчезают в черной бездне за окном.

Где-то у реки пропел петух. Голос его сперва звучит одиноко в тишине ранней ночи. Но потом, разбуженные упрямым горлопаном, начинают кукарекать все его окрестные собратья.