Макото Синкай - Пять сантиметров в секунду

На всех уроках в тот день я глядел в окно и никак не мог успокоиться. Из того, что говорили учителя, не запомнил ни слова. Я воображал Акари, которая, наверное, тоже будет в школьной форме, представлял наш разговор, вспоминал приятный мне голос. Да, сейчас я вновь понял, что был тогда влюблён в голос Акари. Мне нравилось, как он звучал. Этот голос всегда возбуждал меня — мягко и нежно. Совсем скоро я услышу его снова. Стоило подумать об этом, как по всему телу разливался жар, и для того, чтобы прийти в себя, я всматривался в дождь за окном.

Дождь.

Пять метров в секунду. Я посмотрел в окно: хотя вечер ещё не наступил, город тонул в сумраке, повсюду светились электрическими огнями окна офисов и жилых домов. В далёкой многоэтажке лампы дневного света на лестничных площадках то вспыхивали, то гасли, мерцая и перемигиваясь. Пока я смотрел на заоконный пейзаж, дождевые капли становились всё больше, и к тому времени, когда уроки закончились, дождь перешёл в снег.

После уроков я подождал, пока одноклассники разойдутся, и достал из портфеля письмо и заготовленную шпаргалку. Повертев письмо в руках, положил его в карман пальто. Это письмо я хотел передать Акари во что бы то ни стало, и всякий раз, когда пальцы касались конверта, на душе у меня светлело. В шпаргалке был записан маршрут: с какого на какой поезд и во сколько я должен пересаживаться. До того я просмотрел её раз двадцать, но сейчас пробежал глазами ещё раз.

Сначала я сяду на электричку, отходящую со станции Готокудзи в 15:54, и по ветке Одакю доберусь до Синдзюку. Там пересяду на ветку Сайкё, выйду на станции Оомия, пересяду на ветку Уцуномия и доеду до станции Ояма. На ней опять пересяду — на поезд, который идёт по ветке Рёмо и в 18:45 прибывает в конечный пункт маршрута — на станцию Ивафунэ.

Этот поезд подходил как нельзя лучше, потому что мы с Акари договорились встретиться в Ивафунэ в семь вечера. В одиночку ездить на электричках так далеко мне ещё не доводилось, но я твердил себе, что всё будет хорошо. Всё должно быть хорошо, ничего сложного тут нет…

Я сбежал вниз по лестнице в тёмный вестибюль и открыл ящик для обуви, чтобы переобуться. В пустоте вестибюля железная крышка ящика лязгнула так громко, что сердце застучало чуть быстрее. Я решил не брать зонтик, который захватил из дома утром, вышел из школы и посмотрел на небо. Запах дождя, наполнявший воздух с самого утра, превращался в запах снега. Он становился чище, пронзительнее, заставлял сердце трепетать. С серого небосвода падали бесчисленные белые точки; я смотрел на них, и мне казалось, что небо вот-вот растворит меня в себе. Я набросил капюшон и побежал на станцию.

Я впервые приехал на Синдзюку один. В моей жизни эта станция особой роли не играла, хотя пару месяцев назад я был тут с другом-одноклассником — мы с ним отправились в кино. В тот раз мы доехали до Синдзюку по ветке Одакю, стали искать турникеты JR [4] Аббревиатура от Japanese Railways — так называется группа компаний, обслуживающая большую часть железных дорог Японии. у восточного выхода и совсем заблудились. Запутанный лабиринт станции и толпы народа я запомнил куда лучше, чем фильм, который мы с другом смотрели.

Миновав турникет линии Одакю, я, чтобы на этот раз не заблудиться, благоразумно остановился, поискал глазами указатель, нашёл надпись «Продажа билетов JR» и быстрым шагом двинулся в направлении, указанном стрелкой. В другом конце огромного зала с колоннами выстроились в ряд десятки билетных автоматов, я выбрал тот, у которого было меньше людей, и стал ждать своей очереди.

От женщины впереди, по виду офисной служащей, исходил сладкий, едва заметный аромат духов, от которого у меня почему-то сжало грудь, да так, что стало больно дышать. Соседняя очередь сдвинулась, от куртки старика напротив резко пахнуло нафталином; этот запах пробудил во мне воспоминания о неясной тревоге, которая появлялась всякий раз, когда наша семья переезжала. Голоса великого множества людей сливались в глухой низкий гул, заполнявший всё пространство станции. Зябли промокшие от снега пальцы на ногах. Немного кружилась голова. Когда подошла моя очередь, я растерялся, потому что на автомате не было ни одной кнопки (в то время почти на всех станциях стояли автоматы с кнопками). Украдкой взглянув на соседний автомат, я понял, что нужно выбрать пункт назначения, просто дотрагиваясь пальцем до экрана.

Миновав турникет, я углубился в недра станции; здесь повсюду стояли указатели, и я, внимательно вчитываясь в названия железнодорожных веток, стал пробираться сквозь толпу к платформе линии Сайкё. «Кольцевая линия Яманотэ (внешний круг)», «Линия Собу (направление на Накано)», «Кольцевая линия Яманотэ (внутренний круг)», «Линия Собу (направление на Тиба)», «Линия Тюо (скорый)», «Линия Тюо-Магистраль (сверхскоростной)»… Я прошёл мимо множества платформ, нашёл план-схему станции и остановился, чтобы спокойно её изучить. Платформа линии Сайкё располагалась в самой глубине Синдзюку. Я достал из кармана шпаргалку и сверился с наручными часами (чёрными, марки G-Shock; мне купили их в честь поступления в среднюю школу). Поезд отходил в 16:26. Электронный циферблат показывал 16:15. Успею, у меня ещё десять минут.