Макото Синкай - Пять сантиметров в секунду

В третьем триместре я узнал, что меня переведут в другую школу.

На весенних каникулах моя семья планировала переехать в префектуру Кагосима, но не на остров Кюсю, а на маленький островок вдали от него. Из аэропорта Ханэда до островка было два часа лёту. «Да это всё равно что жить на краю света» — думал я. Впрочем, к тому времени я так привык к постоянным переездам, что даже не слишком расстроился. Только вот расстояние между мной и Акари… Хотя в средней школе мы ни разу не виделись, нас разделяла не такая уж непреодолимая дистанция. От района Токио, где жил я, до городка в Северном Канто, где жила Акари, электричкой с пересадками можно было добраться примерно за три часа. Мы вполне могли бы встретиться на выходных. А когда я перееду на южную оконечность архипелага, о всякой возможности встречи с Акари можно будет забыть.

В письме Акари я написал, что до переезда хотел бы с ней повидаться. Предложил на выбор место и время. Ответ пришёл очень быстро. В конце третьего триместра нас ждали экзамены, кроме того, мне нужно было готовиться к переезду, а Акари много времени тратила на занятия в спортивной секции, поэтому, принимая во внимание все обстоятельства, мы выбрали вечер после уроков ближе к концу триместра. Изучив расписание поездов, условились встретиться в семь часов вечера на железнодорожной станции возле дома Акари. Расчёт был такой: после уроков вместо того, чтобы пойти на футбол, я сразу сяду на электричку, прибуду в пункт назначения в семь, два часа мы с Акари посвятим разговорам, после чего я последним поездом вернусь домой в Токио. Так или иначе, если я успею вернуться в тот же день, то уж конечно придумаю, как объяснить всё родителям. Мне придётся сделать несколько пересадок: с линии Одакю на линию Сайкё, а потом на линии Уцуномия и Рёмо; плата за проезд туда и обратно на обычном поезде с пересадками составит максимум 3500 иен. Для меня это была солидная сумма, но я так хотел встретиться с Акари, что о деньгах даже не думал.

Когда до назначенного дня оставалось две недели, я начал сочинять длинное письмо, которое хотел передать Акари из рук в руки. Наверное, подобные письма называют «любовными», и это было первое такое письмо в моей жизни. Я писал со всей искренностью о будущем, каким я хотел его видеть, о любимых книгах и музыке, и ещё — может быть, выражая чувства неумело, слишком по-детски, — о том, как много значит для меня Акари. Сейчас я уже точно не помню, что там было, в том письме; кажется, я исписал аж восемь листов. Слишком о многом нужно было рассказать. Лишь бы она прочла моё письмо — и я смогу притерпеться к жизни в Кагосиме, думал я. Мне хотелось отдать Акари часть тогдашнего меня.

На письмо ушло несколько дней; в это время мне не раз и не два снилась Акари.

Во сне я — маленькая юркая птица. Сначала я мчусь сквозь паутину проводов, опутавших улицы ночного города, потом, неистово хлопая крыльями, взмываю над домами в небо. Двигаясь в сотни раз быстрей, чем если бы я бежал по земле, лечу к самому дорогому в мире человеку, лечу вверх, и крошечное птичье тельце дрожит от переполняющего его восторга. Во мгновение ока земля оказывается далеко внизу; под ураганным ночным ветром огни скученных городов мерцают, точно звезды; автострады превратились в артерии и вены, яростно пульсирующие потоки автомобильных огней. Вскоре моё тело пронзает тучу, и я вылетаю над морем облаков, гладь которого сплошь залита лунным светом. В прозрачно-голубом сиянии тускло поблёскивают вершины облачных гор, и мне кажется, что я оказался на другой планете. Мои пёрышки трепещут от радости, я могу лететь сколь угодно долго, лишь бы оказаться там, куда стремлюсь всей душой. Тут же цель моего полёта оказывается достигнутой, и я торжествующе пикирую, обозревая широко раскинувшуюся землю, где живёт оно. Уходящие за горизонт поля, редкие крыши людских жилищ, растущие тут и там густые леса; вот через них бежит лучик света. Поезд. Тот самый, в котором еду я. Затем моё внимание привлекает девочка, которая ждёт этот поезд на станции. Волосы девочки подстрижены так, что чуть приоткрывают уши; она в одиночестве сидит на скамейке, а поблизости высится громадная сакура. Дерево ещё не зацвело, но под его толстой корой я ощущаю тяжёлое, притягивающее дыхание чувства. Наконец, девочка замечает меня и поднимает глаза к небу. Очень скоро мы сможем встретиться. Очень скоро…

В день назначенной встречи с Акари с утра зарядил дождь. Небо словно прихлопнули гигантской крышкой, его затянули серые тучи, мелкие холодные капли прямыми струями проливались на землю. Повеяло суровой зимой, будто приближавшаяся весна почему-то передумала наступать и свернула на полпути. Я надел поверх формы тёплое темно-коричневое пальто, запрятал письмо для Акари в портфель и направился в школу. Вернуться я планировал только ночью, потому оставил родителям записку; «Домой приду поздно, пожалуйста, не волнуйтесь». Они не были знакомы с родителями Акари, и я думал: стоит рассказать обо всем — и мне могут запретить куда-либо ехать.