Трумен Капоте - Если я забуду тебя. Ранние рассказы

Потом, в течение нескольких следующих лет, во мне постепенно росло осознание присутствия чего-то неземного. Чего-то для меня важного. Я словно бы знал: если поступаю правильно, это неземное улыбается. Но когда я думал только о себе и тем самым наносил вред другому, это неземное смотрело на меня сердито.

Со временем я научился любить это «неземное присутствие» и называть его Богом. Это помогло мне осознать, что в нем – правда жизни. Я понял, что за ним надо следовать, и попытался приблизиться. Но оно сказало: «Ты еще не готов» – и воспарило надо мной.

Я был обескуражен, обнаружив, что оно покинуло меня, вяло обругал его и вернулся чуть ли не на первую ступеньку своей жизни. Стал курить, ругаться, повесничать – думал, что мне море по колено.

Но потом это самое неземное стало нашептывать мне нечто воодушевляющее. Я слушал. Оно указывало мне такой свет впереди, что я не мог не попытаться дойти до него. Единственное, чего я боялся, так это что смерть настигнет меня раньше, чем я до него доберусь.

С трудом продираясь к свету, я познал собственную слабость. Но Божий шепот напоминал мне о моей силе. И так я открыл совершенно другой путь: чтобы постичь как свои таланты, так и свои слабости, необходима личная вера.

Она и в самом деле творит чудеса, потому что стремление к этой личной вере дало мне возможность познать и испытать свою силу.

Однако узнал я и то, что невозможно насытить свою веру, и тогда я укрепил ее «Присутствием Бога», и это, безо всякого сомнения, сделало все муки и неудобства ненапрасными.

Но даже при этом свет не снисходил на меня. Теперь я боролся только за ЕГО ПРИСУТСТВИЕ внутри меня, и все равно его не было. Я позволял Ему говорить со мной, я умолял Его, я следовал за Ним, я старался исполнять Его волю.

И вот сегодня солнце принесло мне дар. Дорогая мама, «оно» явилось мне – притом в самый подходящий день. Идеальный день, потому что у меня в руке – повестка о призыве в Вооруженные силы Соединенных Штатов Америки. Автобус отправляется завтра.

Твой любящий сын…

«Ассошиэйтед пресс»: «Десять человек погибли сегодня в самой страшной дорожной катастрофе этого года. Во второй половине дня автобус столкнулся со встречным грузовиком и перевернулся. В катастрофе погибли четыре руководителя крупных компаний, мэр небольшого города, молодая женщина…» (Окончание списка погибших – на с. 32.)

«Ибо каждый человек должен попасть на небеса своим путем» [4] Высказывание, приписываемое древнегреческому философу Эпиктету (55–135 н. э.). .

– Конечно же, это придало моей жизни новый оборот, он упал в реку с огромной высоты, перевалившись через перила моста, и при этом раздался лишь тихий всплеск. А поблизости вообще никого не было. – Миссис Мартин Риттенхаус сделала паузу, чтобы вздохнуть и помешать чай в чашке. – Когда это случилось, на мне было голубое платье. Такое чудесное платье – оно шло к моим глазам. Бедняга Мартин его очень любил.

– Говорят, что тонуть приятно, – сказала миссис Грин.

– О да, это так: чрезвычайно приятный способ… ухода. Да, полагаю, если бы бедолага сам выбирал, как ему уйти, он предпочел бы… воду. Однако, как бы цинично это ни прозвучало, не стану притворяться, будто я не была весьма рада избавиться от него.

– Вот как?..

– Кроме всего прочего, он любил выпить, – безжалостно сообщила миссис Риттенхаус. – А также был излишне любвеобилен, склонен волочиться и кривить душой.

– Вы хотите сказать, лгать?

– И это тоже.

Две дамы беседовали в узкой комнате с высоким потолком, обставленной весьма комфортабельно, но без особой индивидуальности. От зимнего ветра спасали задернутые поблекшие зеленые шторы, огонь, сонно гудевший в камине, плескался в желтых озерцах глаз кота, лениво свернувшегося перед очагом, гроздь колокольчиков на его ошейнике позвякивала всякий раз, когда он шевелился.

– Никогда не любила мужчин, которых зовут Мартин, – сказала миссис Грин.

Гостья, миссис Риттенхаус, кивнула. Она сидела, выпрямив спину, на хрупком с виду стуле, без конца помешивая свой чай с ломтиком лимона. На ней было темно-лиловое платье и черная шляпка с полями, загнутыми по бокам, поседевшие волосы напоминали парик. Лицо было тонким, но словно бы сконструированным вокруг суровых линий, организованных со строгой дисциплиной: лицо, которое, казалось, довольствовалось единственным чеканным выражением.