Валерий Городецкий - Гаврош, или Поэты не пьют американо

Дело было дохлое, на рейс они не успевали.

Глядя в окно, как бы равнодушно, Гаврош процедила:

– Звони.

Чайка тяжело вздохнула и достала телефон:

– Добрый день, мы опаздываем на рейс.

– Ну и что?

– Задержите, пожалуйста, рейс номер такой-то.

– Да вы что там, совсем ох…ли?

– У нас тут… (“Фамилия Гавроша”), у нее концерт.

– Чего ж вы сразу не сказали, попробуем…

– Спасибо.

Пробка через полчаса как-то рассосалась, мы подъехали ко входу в аэропорт, и они улетели.

Через пару месяцев я спросил:

– Слушай, а ты не волновалась, что сорвется концерт, что опоздаешь?

Пожав плечами, ответила:

– Ты же знаешь, что без меня не начнут…

– Рамка, сука, кривая, – кричал кучерявый, бегая вокруг камеры.

В студию Лендока я попал случайно. Мирра снимала свой фильм о Женщине, и я заехал по ее просьбе с ноутбуком для оцифровки.

Она дала какой-то адрес на Крюковом канале. Старинная студия документального кино располагалась в особняке с серыми стенами. Фильм снимали полуподпольно, в ночное время, ибо финансирования почти не было, а камеры брали «по блату», пока они отдыхали от дневных съемок.

Я ждал Мирру в коридорчике.

Неожиданно сбоку распахнулась дверь, и вывалился какой-то лохматый человек, весь в проводах

– Они думают, что мы дерьмо, понимаешь? Что я никто, что все зависит от них, все расчеты, просчеты, х – щеты, планы и мизансцены, – обратился он неожиданно ко мне.

– Вы о ком? – опешил я от такого напора.

– Да все эти режиссеры, продюсеры, директора хреновы.

– А вы кто?

– А то не видно? Оператор, – и гордо тряхнул кучерявой шевелюрой.

– Вообще не видно. Чем оператор должен отличаться от обычного человека? Прической что ли?

– Не только, Делом. Мы дело делаем, пока все фантазируют, мечтатели…

– Послушайте, а вы меня можете научить снимать хоть немного для себя? – осмелился спросить я.

– Завтра в шесть приходи, покажу пару штук.

На другой день я уже был на месте, благо временем располагал, а отдаленные особняки на Крюковом манили чем-то загадочным.

– Понимаешь, картинка – это бог, – тыкал он в меня пальцем.

– Ну как-то не очень, – защищался я.

– А что непонятного? Вот сценарист писал-писал свой сценарий год, продюсер бабки еще год искал, режиссер готовился. Помреж подбирал актеров, бегал по площадке. А если картинки нет, то все это коту под хвост – фуфло. А с другой стороны? И он хитро подмигнул.

– Что с другой?

– Бывает же и так, что сценарий – отстой, актеры – отстой, даже режиссер – отстой, а фильм оператор тащит, как вратарь, который достает пенальти из девятки на девяносто первой минуте. А почему?

– Почему?

– Потому что оператор – он последний, замыкающий. На нем все держится. Выставил свет неверно – и все, конец твоему фильму и клипу или чего у тебя там в башке уже готово. Каждый же мечтает об «Оскаре», а как свет выставить, не знают. Ладно, держи камеру. Снимай.

– Что снимать?

– Да что хочешь, то и снимай. Давай, начинай.

– Как так? А может теории немного?

– Да ты сними сначала пол-минуты, там главную теорию сам найдешь. Будь практиком, теоретиков у нас хватает.

Я взял цифровую камеру, нажал боязливо на красную кнопку REC и стал снимать окружающие дома, вращаясь вокруг своей оси. Это заняло секунд тридцать.

Солнце светило яркое, и в маленьком окошечке на камере окружающие дома выглядели впечатляюще и даже как-то по-особенному. Я был уверен, что достойно справился с задачей, и врожденное чувство гармонии не подведет.

– Готово.

– Перегоняй на комп, – скомандовал оператор.

Прошло двадцать томительных минут, во время которых картинки перелетали из одного устройства, укравшего их из внешнего мира, на устройство другое, готовое это украденное вернуть, пусть в виде преломленном, но, как я надеялся, вполне приемлемом для просмотра.

Еще через пару минут я кликнул на экране PLAY.

Картинка была совсем не такой, как в окошечке камеры. Дома сменяли друг друга с бешеной скоростью, и разглядеть ничего не удавалось.

– Вот так, братец, все у тебя трясется. Понял главный урок?

– Нет, ничего не понял.

– Ну если по мелочи, то ты камеру должен двигать раза в два медленнее, чем смотришь глазами. Иначе у тебя все будет нестись перед зрителем, как будто он на карусели сидит. А если по-крупному… Ты можешь два года готовить свой «проект», а потом лажануться на технике и все это похерить. Че, думал приперся тут на один час и завтра «Оскара» получишь? Хрена лысого.