Валерий Городецкий - Гаврош, или Поэты не пьют американо

В означенное время, около 13–00 мы пересеклись с Мареной и вторым “надежным человеком”, коим оказался некто Тоник, которого после этой истории я никогда не встречал. Тоник оказался щуплым человечком, фанатеющим от всех групп подряд и готовым легко вписаться в любую авантюру.

Марена тоже совершила маленький подвиг. Она подрабатывала в деканате соцфака Универа, что у Смольного. А за дверью у них были сложены килограммы заветных факультетских газет с ценными открытиями, а также мировыми и местными новостями из жизни социологов всех мастей. В нужный момент на факультете раздался звонок и декан был вынужден отойти “минут на 20 по неотложным делам”. Нам хватило и десяти для того, чтобы столь ценная подборка новостей социологической жизни оказалось в багажнике “Москвича”.

К 14–00 мы подъехали к черному входу “Юбилейного”, где нас ждала Чайка и мужчина средних лет, работающий в Юбилейном “по хозяйственной части”. Мужчина, представившийся Колей, выпучил глаза на наши килограммы макулатуры, пробормотал только:

– А точно все согласовано? – и удалился, получив утвердительный ответ Чайки о том, что согласовано все “на самом высоком уровне”. Судя по всему никакого “высокого уровня” не существовало, но Чайка имела за плечами такой опыт разруливания сложнейших и запутаннейших жизненных ситуаций, что позволяло ей в мгновение ока разрешать эти самые ситуации одним только уверенным видом и голосом, излучающим спокойствие и силу.

У Чайки были с собой заветные ключи от лестницы на крышу, по коей мы в течение часа и таскали нелегкие пачки.

“Фишка”, придуманная Чайкой, заключалась в том, чтобы нарвать газеты кусками определенного размера, а потом, в нужный момент они должны были начать падать на зрителей из-под потолка, легко планируя и плавно опускаясь на головы. Вспомнилась передача, в которой показали Гагарина, ехавшего на машине по Москве после полета. Документальные кадры с миллионами листовок вызывали состояние эйфории и как бы приобщали тебя к делам важным и даже где-то космическим. Мы согласились, что это будет мегакруто и приступили к разрыванию газетных листов на более мелкие части.

Вся процедура заняла часа четыре и оказалась более утомительной, чем казалось вначале.

Попутно мы смеялись над вычитываемыми новостями из жизни социологической и городской. С высоты нашего местонахождения данные новости казались чем-то маловажным.

Где-то часам к шести вечера мы почти закончили. Я решил заснять “действо” из зала на видео. Тоник и Марена остались наверху.

Условились, что как только начнет звучать “Рубеж” – Тоник с Мареной начнут бросать макулатуру с чердака через люк в потолке.

До поры до времени все шло по плану. Концерт продолжался своим чередом. Играли “Цунами”, публика бесновалась и принимала альбом на Ура. Наконец настал час Х. Я направил камеру под потолок и с него действительно планируя полетели куски газет. Зрители сначала ничего не заметили, но газеты, планируя достигли первых голов. Постепенно взгляды стали устремляться вверх. Люди стали тянуться, хватать газеты руками, зал взревел. Так продолжалось минуты две. Я наслаждался действом и причастностью к нему.

Как выяснилось впоследствии, девчонки подустали к концу и упустили несколько бумажных пачек, аккуратно перевязанных бечевой. Данные пачки благополучно были закиданы кусками газет и ждали своего рокового часа.

В какой-то момент куски бумаги стали крупнее и падать некоторые из них стали сначала быстрее, а потом еще быстрее и быстрее.

Видать, и сбрасывать бумагу девочкам было тяжело, а потому минут через 5 после начала “акции” они просто подталкивали ногами макулатуру к открытому люку, не заморачиваясь особенно на тему того, что там еще есть в куче.

Под конец полетели те самые пачки, и народ стал шарахаться со злосчастного места под люком.

В центре зала под люком образовался вакуум, люди стремились быстрее отпрыгнуть с роковой точки. Они наталкивались на других зрителей, толпа сгущалась у сцены, потом пружина выпрямлялась, и кого-то опять сносило к злосчастному месту под люком.

Мне стало страшно.

Только за день до того Гаврош заявила, что если кто-то погибнет на ее концерте, она больше не выйдет на сцену. Никогда.

Один крепкий мужчина, вырвался из толпы под сценой и метнулся к охранникам. Он ожесточенно что-то пытался доказать, размахивая руками и показывая вверх. Охранники только недоуменно пожали плечами и отправили его восвояси.