Акиф Гасанов - Реквием

«И в чем заключается смысл его разработок?»

«Они работают над возможностью создания искусственных землетрясений».

«Вот тебе раз» — подумал я — тектоническое оружие разрабатывается у нас под носом, а мы его ищем черт знает где.

«И насколько это серьезно?»

«Аспирант» — хоть молодой, но серьезный ученый, кандидат наук, печатается в зарубежных научных журналах, отзывы о нем, очень положительные.

«Это серьезно, очень оригинальный метод, по которому можно создавать искусственные землетрясения. Теоретически доказано, но на остальное нет финансирования и вообще, хотят прикрыть лабораторию, как бесперспективную и штат сократить».

«На чем основывается руководство, полагая, что разработки бесперспективны?»

«На работах российских старпёров, которые ранее писали, что управлять природными явлениями невозможно».

«Ты можешь дать мне описание работ и небольшую аннотацию?»

«Конечно, хоть завтра».

«Ловлю на слове, жду к 12 часам».

Получаю материалы, докладываю руководству и немедленно отправляем их в Центр.

Обычно реализация материалов проходит в течение длительного времени, поскольку они предварительно рассматриваются в аналитических службах Управления «Т», где принимается решение о важности информации, после чего она обезличивается и отправляется на оценку в соответствующее ведомство.

Здесь ответ поступил в течение нескольких дней. Требуют направить более полную информацию, точный адрес научного учреждения и полные установочные данные разработчиков.

Понимаем, что информация реализована, предварительный анализ разработки проведен, подтверждены предполагаемые результаты и через некоторое время узнаем, что для разработчиков создается специальная лаборатория за пределами республики, обеспечивается финансирование и работы засекречиваются.

Собственно говоря, наша работа закончилась, хотя позже я узнал, что лаборатория успешно работает.

Меня распирала гордость, осознания, что азербайджанские ученые стали фактически пионерами в разработке геотектонического оружия, я еще не представлял, какой «сюрприз» готовится землянам.

Но на этом история не закончилась. В период неразберихи 90-х годов один из разработчиков ушел на Запад, захватив на всякий случай магнитные носители с информацией. Потом стало известно, что США и Япония также располагает материалами этих разработок.

И через полгода я улетел в Москву и приступил к изучению специальности которой противостоял три года в контрразведке, и учеба мне давалась легко, поскольку я знал практически все азы защиты от чрезмерного интереса разведки.

Я безумно скучал и выбирал любую свободную минуту позвонить и услышать ее голос. Ей приходилось тяжело, смотреть за ребенком, ходить на работу, готовиться к занятиям, участвовать в научных симпозиумах, писать рецензии, после этого готовить обеды, она раньше не испытывала таких нагрузок, поскольку, живя вдвоем с матерью, они привыкли к размеренной жизни и вдруг навалились все эти заботы. Но она не жаловалась и всегда бодро отвечала мне, все интересуясь как я переношу московские морозы. А я считал дни, которые тянулись невыносимо долго.

Но всему приходит конец, и я вернулся домой, и подросший сын ходил за мной по пятам и называл «дядей» и она, смеясь, объясняла, что я вовсе «не дядя, а папа», и это нас здорово веселило и мы укатывались с ней от смеха.

И снова, как в медовый месяц, мы расставались лишь на время работы, а вечером придумывали походы по родственникам, друзьям и однажды она меня свела на гастроли Большого театра, шла опера «Евгений Онегин» и от переизбытка потока культуры меня ко второму акту начало сводить ко сну и она все толкала меня в бок, а рядом сидела ректор Консерватории Абасова Эльмира с дочерью и Шахле было ужасно стыдно за меня, а после перерыва ректор опаздывала и мое замечание, мол, мамаша проявляет недисциплинированность, совсем смутило ее, хотя дома она со смехом вспоминала это и пересказывала матери.

И еще она повела меня на концерт из произведений турецкого композитора Аднана Сайгуна, где она выступала с вступительным словом и великолепно выглядела на сцене, а ее попросил подготовить это выступление великий Ниязи и на концерте она познакомила меня с ним и он очень хвалил Шахлу, а в перерыве сам Сайгун поблагодарил ее за прекрасное выступление. А во время концерта в зал вошел высокий мужчина в турецкой феске, и я невпопад вдруг ляпнул: «О, идеи пантюркизма живут и процветают!» и она зашикала на меня: «Это Ариф Меликов, он великий!». И потом я очень переживал за свою неуместную реплику, поскольку композитор был действительно великим и последним из прекрасной плеяды наших музыкантов, прославивших страну и оставивших нам в наследство изумительные мировые шедевры.