Акиф Гасанов - Реквием

Прилетел в Ташкент, пошел в кассы, билетов нет. Говорю кассирше, что даю десять рублей, она говорит давай паспорт. Паспорт у вас, даю ей удостоверение личности, она в обморок, билетов нет. В общем, договорился с ней встретиться через две недели, дал лишних пять рублей, и прилетел».

Валера в одном свитере с двумя бочонками чачи, просит Сашу уладить проблему. Саша берет трехлитровый баллон и к генералу. Возвращается — вопрос решен. Валера подходит ко мне: «Акиф, ты более крепкий, возьми один бочонок спрячь, другую надо ребятам дать».

Прячу бочонок в шифоньере, захожу к Валере, он наливает стакан чачи: «Извини, брат, для закуски места не было. Даже пальто не взял, много места занимало».

Выпил стакан, пошел в номер, чувствую чудная будет ночь… У Валеры дверь открытая, паломников весь курс, причем с непривычки пьют по два стакана. Через два часа выхожу — в фойе напротив телевизора спит полкурса.

Заходит Валера: «Акиф, брат, надо еще чачи, народ хочет!»

«Валера! Пошел народ на хер, весь коридор облевали! Завтра Александр Борисович еще будет Серикбаева успокаивать!!»

Среди нас самый молодой — Якуб из Туркмении, всего 23 года, Саша шутит: «Жакоп, что более старшего не нашли у вас, наверно все остальные уже перешли на более крепкие колеса?»

Жакопом его называют казахи, Саша сразу переключился на местный диалект. Якуб подтверждает: «Откуда, старшие уже занимаются более серьезными делами» «Сам, небось тоже, любишь это дело?»

«Нет, в институте пробовал, не понравилось. Как-то посадили один росток и спрятали его в полуразрушенном доме. Каждый день по очереди охраняли, чтобы ненароком какой-нибудь нарик не оприходовал. Когда вырос, собрались втроем, взяли бутылку крепленного, надули в него дыма и выпили… Целый день ползали на коленях, смеялись, плакали, валялись, дурачились и два дня умирали от головной боли. Не понравилось».

Многие на курсе моложе и уже капитаны, майоры. Мне скоро тридцать, Саша на два года старше, говорю: «Саша, стыдно одевать погоны, молодежь, наверно, смеется».

«Кто смеется, посмотри на Чойболсана, ему уже за сорок, а он еще лейтенант».

Это он про Тустикбаева, который всю сознательную жизнь простоял прапорщиком на дверях и, наверно из жалости, Председатель присвоил ему звание и направил на учебу.

Степенный маленького роста толстый Тустикбаев пользуется авторитетом среди казахов, обращение к нему исключительно «Аке», Саша его сразу прозвал по имени монгольского лидера, покойного диктатора Чойболсана за его важную походку и речь.

У Саши странная привычка, он приглашает сокурсников в комнату, вытаскивает бутылку коньяка и незаметно смывается, оставляя меня одни на один. Позвав Тустикбаева, пытается опять смыться, грудью прикрываю дверь. Тустикбаев просидел до полуночи, выпил две бутылки коньяка и ушел, лишь убедившись, что больше ничего не оставил. Саша качается, и счастливая улыбка не сходит с его лица, наконец гость уходит. Тустикбаев в дверях обещает на неделе устроить сабантуй с бешбармаком. Судя по всему, на следующий день обещание выветрилось с остатками спиртных паров, больше до конца курсов он так о нем и не вспомнил.

На Новый год прилетает супруга Валеры вместе с сестрой. Подшучиваю: «А ты говорил письма не пишет, к тебе целых две посылки с тремя бочонками чачи и вина».

Вино «Изабелла» Валера предусмотрительно прячет у меня, чачу выставляет в качестве новогоднего подарка курсантам.

Спускаюсь в душ, он общий, шеренга голых курсантов во главе с Жакопом маршируют под сосками душа по кругу строевым, декламируя под левую «Аты, баты, шли солдаты». Чача нашла своих героев.

Валера приглашает вечером в ресторан, отказываюсь: «Валера, праздник сугубо семейный, к тебе приехали родные всего на два дня, мы как-нибудь с Александром Борисовичем скоротаем время»… Просидели с Сашей до часа ночи у телевизора и легли спать под гомон гуляющих офицеров…

Вернувшись в Баку, я сразу попал в госпиталь и был прооперирован, предстояла месячная реабилитация и назначенную свадьбу перенесли на март. Долго ходить мне не рекомендовалось, и мы просто часами сидели у них или у нас дома и беседовали на совершенно отвлеченные темы, поскольку в смысл их мы особо не вникали, только сам факт общения. Эти беседы продолжались по телефону почти до утра, мы не могли оторваться друг от друга, юридически уже почти год муж с женой, а фактически просто двое без ума влюбленных друг в друга.