Джастин Пол - Дорогой Эван Хансен

Отбрасываю прочь все сомнения и спустя несколько мгновений выхожу из дома и иду к Зо.

– Привет! – говорю я, не зная, то ли пригласить ее в дом, то ли сесть к ней в машину, то ли придумать что-то еще.

Она не подается ко мне, чтобы обнять. Она просто сидит. Я остаюсь стоять, осознавая дистанцию между нами. Такая дистанция не могла не возникнуть после того, что произошло вчера вечером. Но одно дело – предположить существование дистанции, и другое дело – убедиться в этом. Теперь, когда я ее почувствовал, то понял, как она невыносима.

– Что происходит? – спрашивает она. – Я просто хочу знать.

Изучаю ее лицо, стараясь найти хоть намек на ее намерения, хоть что-нибудь. Но оно совершенно невыразительно.

– Я не очень понимаю, что ты имеешь в виду. Ничего не происходит.

– Ничего? В самом деле? – говорит она срывающимся голосом.

Чувствую, как земля уходит у меня из-под ног.

– Что-то не так?

Она выдавливает смешок:

– Ха, ты серьезно? Ты игнорировал меня весь день. Я ничего не понимаю. Я попыталась сделать для тебя хорошую вещь, а затем, не знаю… Твоя мама впала в истерику и…

– Да, – выдыхаю я. – Я помню.

– Это как-то…

– Как?

– Странно. Ты так не считаешь?

Да? Нет? Может быть? Я действительно не знаю, что думать.

Она видит мое замешательство.

– Мы стали встречаться недавно, мне казалось, что все идет хорошо, что мы… – Она замолкает и смотрит в землю. – Твоя мама не имела ни малейшего понятия, кто я такая. Как это возможно? Ты хоть раз упомянул обо мне?

Все это сложно. Так сложно.

– Моя мама и я… мы не… такие.

– Не такие, как кто, Эван? Я все время говорила тебе, что хочу познакомиться с ней, но ты всегда перескакивал на другую тему. Что это значит? Сначала ты тайком дружишь с моим братом, а теперь я твоя тайная подруга? Я устала от этого. От того, что меня все время игнорируют.

Я хочу подойти к ней.

– Прошу прощения, – говорю.

– Хватит…

– Я действительно виноват, я не хотел…

– Хватит! Хорошо? Перестань просить прощения.

Ее слова эхом разносятся по окрестности. Хорошо бы вслед за ними оказаться в воздухе и исчезнуть.

Она роняет голову себе на грудь и замолкает. Если она хочет расстаться со мной, то могла бы сесть в свою машину и уехать. Но она этого не делает. Она все еще здесь.

Сажусь рядом с ней на капот и смотрю перед собой. Порыв ветра шелестит листьями черного дуба. Дерево такое высокое, оно, наверное, старше, чем мой дом. И все же сильное и гордое, оно колышется ветром.

– Просто было очень трудно, – говорит она. – Последние несколько недель.

Я понимаю, что она хочет сказать. Действительно, было трудно. Мне хочется, чтобы она рассказала мне о том, что чувствует, что думает о наших отношениях, о том, что с нами происходит. Я могу стать лучше, клянусь. Мы способны все это преодолеть.

– Я просто… – начинает она.

– Ты можешь все сказать мне.

– Я просто скучаю по нему, – продолжает Зо. – Без него все по-другому. Иногда он бывал засранцем. Но я все же скучаю по нему.

По нему. По нему. Да со мной-то что не так?

Она смотрит мне в глаза.

– А ты?

Я был его лучшим другом.

– Конечно. Конечно, скучаю.

Она кладет голову мне на плечо:

– Не уходи.

Отвечаю ей, ловя ртом воздух:

– Не уйду.

– Нет. Я хочу сказать, никогда не уходи.

Я смотрю в темноту.

Прошлый вечер доконал меня. Сидеть там, смотреть, как теряет самообладание Зо, и не иметь возможности быть честным с ней. Это была настоящая агония.

И все же я готов длить ее, чтобы сохранить Зо. Так много она для меня значит. Она добрая, и прикольная, и забавная, и яркая, и страстная, и неуверенная в себе, и амбициозная, и веселая, и талантливая. У нее хороший голос и есть, что сказать, и ей интересно, что могу сказать я, даже если я просто трындю о птицах и деревьях. Она находит меня располагающим к себе. А мой стиль одежды клевым. Говорит, что у моей комнаты есть «мальчишеское обаяние». Она не против того, чтобы держать меня за потные руки. Она бросает мне вызовы. Заставляет дважды подумать, прежде чем сказать «Прошу прощения». Впихивает в меня какие-то новые суши-роллы, так что ем я теперь не только стандартную «калифорнию». Она хочет, чтобы на Хеллоуин мы были в «парных» костюмах. (Мы остановились на Бонни и Клайде; я уже купил фетровую шляпу.) Она внушает мне уверенность в себе, и я собираюсь начать водить. Она хочет знать обо мне все: где я живу, как выглядел в младенчестве, кто моя мама. Она даже беспокоится о моем будущем. Попыталась сделать так, чтобы ее родители заплатили за мое образование. Дело может кончиться тем, что мы с Зо окажемся в одном колледже. Нет причин, по которым мы не могли бы остаться вместе надолго. Я привык думать, что идея родственной души – самая неправдоподобная из всех идей, но, может, я был не прав. Наверное, это нечто такое, что находится за пределами нашего понимания, а Зо создана для меня. Она может стать моей женой. Я ради нее отрину все опасения по поводу брака, перестану обращать внимание на мрачную статистику разводов и пример собственных родителей. Нет на свете ничего такого, что бы я для нее не сделал.