Джастин Пол - Дорогой Эван Хансен

Все произошло очень быстро, и она не ответила на поцелуй, но все же это было. Лучше бы не было, но ничего уже не поделаешь.

Это мой третий поцелуй, хотя первые два едва ли можно счесть таковыми. А ведь я достаточно взрослый, чтобы водить машину, сдавать кровь и получить паспорт. Когда я думаю об этом, на меня нападает депрессия. В первый раз я поцеловал Родин, жившую в одноэтажном доме через дорогу. Это случилось в их бассейне. Наш поцелуй напоминал клевок, быстрый, как молния, скорее забавный, чем какой-либо еще, просто и ей, и мне хотелось изведать, что это такое. Второй поцелуй я получил от Эми Бродски, когда мне было десять лет. Она как-то наклонилась ко мне на перемене, и я мгновенно влюбился в нее, а потом увидел, как она проделала то же самое с двумя другими мальчиками на протяжении двух недель.

Поцеловав Зо, я стал другим. Не могу есть, спать, думать. Пытаюсь читать, но строчки в книгах дрожат и расплываются. Ставлю фильмы, но не могу врубиться в то, что происходит на экране. Когда мама приходит с работы, я якобы уже сплю, а на самом деле просто лежу в темноте. Не могу даже сидеть за компьютером. Меня страшит, что я найду новое письмо от Мерфи, в котором меня просят опять отужинать с ними, или прислать еще письма, или сделать и то, и другое. Они не контактировали со мной с того самого вечера. Может, они наконец получили то, что им было нужно. А может, я им надоел.

А ведь я именно этого и хотел, верно? Я все время твержу себе это. Но почему тогда я чувствую нечто, очень похожее на разочарование? План, если его можно так назвать, был таков: дать Мерфи утешение, какое я только способен им дать, а потом зажить своей обычной жизнью.

Автобус трясется на ухабах. Представляю на мгновение, что он падает с обрыва. К несчастью, в городе нет обрывов. Может, он вместо того рухнет с Ксейвер-бридж. Или же заедет под слишком низкий путепровод. И никаких забот.

Слабое утешение, что я испытываю от подобных фантазий о смерти, перекрывается чувством вины. Коннор Мерфи действительно мертв, а я сижу тут и притворяюсь, будто тоже хочу расстаться с жизнью. На самом деле я не хочу умирать. Я окончательно уверился в этом. Просто мечтаю о том, чтобы жизнь на какое-то время, на день или даже всего на несколько часов, стала гладкой. У меня никогда не получалось просто плыть по течению. Люди вроде Рокса могут расслабиться и позволить потоку нести их. Я же постоянно нахожусь на грани того, чтобы утонуть.

Автобус дергается и останавливается, мы всем скопом вываливаемся из него. К счастью, я не видел в школе Зо. Я пытался избегать ее, и, думаю, она делала то же самое. И все же я боюсь, что вот заверну за угол – и столкнусь с ней. И знаете, что на самом деле забавно? Это когда твои нервы столь напряжены, что пот с ладоней течет по ручке и добирается до бумаги, и она становится такой влажной, что если ты собираешься написать следующее слово, то случайно рвешь ее кончиком ручки. Лучше не придумаешь.

Я слишком погружен в свои мысли и не сразу замечаю какую-то суету впереди. Ученики расступаются, чтобы пропустить товарный состав в лице мисс Бортел. Она стремительно идет по коридору с картонной коробкой в полных руках. Вслед за ней семенит директор Ховард.

– Так будет только хуже, Бонни. Это школьное имущество.

– Нет, это мои вещи.

– Бонни, пожалуйста.

Мисс Бортел поворачивается к директору Ховарду:

– Джон, приготовься к тому, что я надеру тебе задницу в суде.

У нас у всех одновременно отваливаются челюсти при виде того, как мисс Бортел идет на парковку и садится в черную спортивную машину.

Директор Ховард с натянутой профессиональной улыбкой просит нас пройти в школу. Но мы не можем забыть того, что только что видели. А что именно мы видели?

Уже вчера я заметил, что за ланчем на меня пялится меньше народу, чем в тот день, когда впервые разлетелись новости обо мне и Конноре. Лишь иногда кто-то пробегает глазами по моему лицу. Может, эти взгляды нацелены и не на меня. Трудно сказать.

Осматриваю класс так скрытно, как только могу, и замечаю Сэма. Моего собрата по одиночеству. Он сидит на другом конце столовой. А ведь последние несколько дней сидел за моим столом. Мы даже немного болтали. То есть несколько раз сказали друг другу «Привет». Мы с ним – одного поля ягоды. Оба приносим ланчи из дома. Оба предпочитаем быть предоставленными самим себе. Оба не можем найти в столовой места получше. Оказывается, я был не прав насчет последнего. Даже у Сэма есть выбор.