Робкая улыбка. Я наконец-то преодолеваю преграду между нами и сажусь на кровать лицом к ней.
– И как ты грызешь колпачки своих ручек. И как морщится твой лоб, когда ты зла.
– Я не думала, что он обращал на меня хоть какое-то внимание.
– О, он делал это. Он не мог не обращать на тебя внимания.
Она кажется встревоженной.
– Как жаль, что я не имела об этом ни малейшего представления.
Я тяжело вздыхаю:
– Знаю. Просто он не мог сообразить, как сказать тебе все это… Он был твоим большим фанатом. Самым большим твоим фанатом. Он знал, как ты великолепна.
Ее глаза смотрят в мои.
– Ты так прекрасна, Зо.
Нос в веснушках.
– Я даже не могу выразить это.
Блестящие волосы.
– Я говорю правду.
Розовые губы. Улыбаются мне.
– Ты – все.
Я чувствую их. Они даже мягче, чем я представлял.
Ее рука на моей груди, отталкивает меня.
– Что ты делаешь?
– Я не… Я не хотел… Я так…
Не могу выговорить ни слова. Какого черта я вытворяю?
Она отшатывается от меня, лоб наморщен, смотрит, изучает.
– Прошу прощения. Я не имел в виду…
– Ужин готов, – кричит снизу Синтия.
Я вижу гнев, смущение, боль Зо, эти чувства обрушились на нее одновременно, и все из-за меня.
– Скажи им, я не буду ужинать.
Она исчезает в дверях прежде, чем я успеваю остановить ее. Прежде чем могу исправить свой новый косяк.
* * *
Что ты сделал?
Это плохо?
Ты пытался поцеловать Зо Мерфи.
На кровати ее брата.
После его смерти.
Это выглядит действительно из рук вон плохо в такой вот формулировке.
Грейпфруты.
Твои яйца размером с грейпфруты.
Как ты можешь ходить
с ними в штанах?
Я не собирался этого делать.
Просто так получилось.
Я просто поддался моменту. Казалось, она, мы… Казалось, что-то между нами происходит. Когда я наклонился к ней, у меня отключились мозги, и мое тело действовало само по себе, словно нас притянуло друг к другу.
Не знаю, как долго я сидел на кровати Коннора, пока Синтия не появилась наверху и во второй раз не сказала, что ужин готов. Могло пройти две секунды, могло – двадцать минут. Я хотел было выпрыгнуть в окно. Всего второй этаж. Я бы выжил. Я падал и с большей высоты. Исчезнуть в ночи и никогда не оглядываться.
Каким-то образом я принудил себя встать с кровати, спуститься вниз и сесть за стол. Зо не появилась, и я предположил, что она неважно себя чувствует.
За домашней едой, какую мне никогда не приходилось есть дома, Синтия спросила, нашел ли я еще что в письмах. Лэрри, похоже, пришел от этого в раздражение. Пока они пререкались, я напомнил себе, что нельзя упускать шанс признаться во всем. По крайней мере, я сделаю это не в присутствии Зо, что станет для меня небольшим, но значимым облегчением. Мне отчаянно хотелось поставить все точки над i. Мой живот казался мне горячим комком нервов. И так продолжалось целую неделю. Я не мог больше этого выносить. Но чтобы покончить со всем этим раз и навсегда, я должен был совершить храбрый поступок. И здесь мой план рухнул. Я не храбрый. Храбрости во мне совершенно нет.
Не быть храбрым – так же легко, как дышать. Вот как я все провернул: сначала отрицательно покачал головой, а затем сказал:
– Я ничего не нашел. – И все. Момент был упущен. Родители Коннора перевели разговор на другую тему, и я не возражал. Не помню, что это была за тема. Это вряд ли имеет значение. В конце концов мы вернулись к Коннору. Они задавали вопросы. Я отвечал то, что, как мне казалось, они хотели слышать. Что, по моему мнению, заставило бы их почувствовать себя счастливыми.
Мне бы хотелось, чтобы кто-то сделал то же самое для меня.
В автобусе по пути в школу я написал новое письмо для доктора Шермана:
Дорогой Эван Хансен,
Сегодня будет хороший день – обещают, что обойдется без дождя, и это хорошо: мне не придется класть в рюкзак зонт, и он окажется немного легче обычного.
С самыми добрыми пожеланиями,
Я
Письмо короткое и ничем не примечательное, но основывается на реальном факте. Если доктор Шерман спросит меня о нем на нашей сегодняшней сессии, я, по крайней мере, смогу указать на то, что написал чистую правду.
Мне надоело быть амбициозным. Джаред не прав – мои яйца не грейпфруты. Если размер яиц соответствует уверенности в своих силах, тогда они у меня наименьшие из возможных, хотя я и считаюсь мужчиной. Мои яйца – зернышки мака.
Прошло четыре дня с тех пор, как я попытался поцеловать Зо Мерфи. То есть поцеловал .
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу