Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

«Снегу, что ли, навалило ночью?» — спросонья подумал Кэлками.

— Зря, оказывается, мы вчера беспокоились. Небо чистое, будто его чочуном (инструмент для выделки кожи) выскребли, — промолвил Мургани, затапливая печку.

— Пусть будет так. А ты сейчас с палатки снег выбивал. Он что, ночью лег? — спросил Кэлками, обувая короткие торбаса, чтобы выйти во двор.

— Да, ночью прилично выпало снегу. Во дворе кругом бело, будто снежная гроза прошла, — ответил Павел.

— Вы сами без нас позавтракайте, мы чуть позже встанем, — сказала Варвара, выглянув из полога.

— Да отдыхайте, кто вас торопит. Мы сейчас за оленями сходим и опять к палатке поедем. Дел много и, наверное, снова поздно приедем, — ответил Павел Варваре. — Кэлками, а вам когда забить еще оленя? Это в основное стадо нужно ехать, чтобы жирного выбрать, — сказал Мургани. — Я уже думал об этом. Если сейчас поехать в стадо, полдня потеряем. Мясо надо разделывать и морозить, целиком же тушу не повезем, перегреется и пропадет, — ответил Кэлками.

— А давай-ка сделаем так. Время у вас есть, в любой день, завтра или послезавтра мы привезем вам мясо. Варя обработает и заморозит. Приедете и увезете домой без спешки, — предложил Мургани.

— Это хорошо, лучше и не придумаешь, — согласился Кэлками.

Женщины стали подниматься.

— Я тоже поеду, а то еще вещи перепутаешь и не те мунгурки в бригаду отправишь, — забеспокоилась Акулина.

— Ако, ты сядешь на грузовую нарту, а на Бурначе Савва будет ехать, чтобы лишних оленей не водить. А от нас он на Ирандю пересядет, мы же его все равно здесь в бригаде оставим, пусть старина отдыхает, — сказал Кэлками.

— Мама, я сейчас пойду на ручей льда наколю, ты оба мешка освободи, а остатками льда всю посуду наполни, а потом уже дров нарублю, — говорит Василий.

— Сейчас, Вася, подожди немного, посуду расставлю, — ответила Варвара, гремя пустыми кастрюлями за печкой.

— Ты сначала по дому работу сделай, а то потом устанешь, когда из стада вернешься, — сказал Мургани Василию.

После завтрака Мургани оделся и собрался выходить на улицу.

— Вы не торопитесь, пусть хорошенько рассветет. А я по палаткам пройдусь, мужчин предупрежу, кому и чем сегодня заниматься, — сказал Павел и вышел из палатки.

Вдвоем попив чаю, Василий и Кэлками тоже вышли на улицу. Кэлками и Мургани сразу пошли на сопку, где паслись вьючные и пряговые олени, чтобы привести грузовых животных, на которых поедут сейчас к палатке Кэлками. Мургани запряг две грузовые нарты, чтобы на обратном пути привезти мясо Ачуркана для собак. А сверху загрузит и лишний скарб Кэлками, который они оставят в бригаде, когда те поедут в Камешки.

Но вместо отца пришлось поехать Василию, чтобы пригнать в бригаду молодняк, найденный Кэлками во время охоты, а заодно и несколько вьючных оленей, которые не пойдут в село. Василий поведет с собой и Кытымкана, рослую бесплодную важенку ( оленематку ), обученную в позапрошлом году. Кытымкан прекрасно ходит под вьюком и к упряжке приучена. На редкость большие и ветвистые рога позволяют ей не бояться самцов, а с некоторыми даже подраться. Поэтому кастраты, особенно старые, остерегались ее. Однако ее истинное назначение в оленеводческой бригаде было куда важнее, нежели ее агрессивный характер. Кытымкан была прирожденным вожаком. Давно потерянные одичавшие олени отвыкают от людей. И будучи обнаруженными, стремятся убежать от пастуха и отказываются идти к стойбищу. Вот тут-то без тынмая ( вожака ) ни за что не обойтись. И тынмай-вожак должен быть волевым, агрессивным, способным подчинить себе одичавший табун, чтобы увести за собой в родное стадо. Вожаки бывают беспокойными и быстроногими. Пастухи, находясь на поисках потерь, всегда водят с собой вожаков-тынмаев. Обнаружив потерявшихся оленей, оленевод сразу отпускает вожаков и, не гоняясь за отколом, уезжает домой. Через день-два вожак приводит на стоянку оленей-отказников. Поэтому и на этот раз Василий и Кэлками, зная, что молодняк, а с ними и старые вьючные животные не пойдут за Васей в бригаду, берут и Кытымкана.

— Савва, ты тоже поедешь с Василием, будете помогать гнать сюда лишних оленей от палатки Кэлками, — сказал Мургани Савве Намытькану, мужу молодой Ольги.

— Мне же еще и верхового оленя надо поймать, — ответил Намытькан.

— А у меня Бурнача свободен, седлай его, — сказал Кэлками, указав рукой на верхового оленя, который был привязан к ближнему дереву. — А на обратном пути на Ирандю пересядешь.