Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

— Фьють, фьють, — засвистел Кэлками. Молодые олени цепочкой потянулись за Кытымканом. Охотник облегченно вздохнул. Когда Кэлками вернулся домой, Акулина ждала его возле привязанных оленей.

— Ну как? — спросила она мужа.

— Хорошо, без лени и капризов пошли. Кытымкан знает свое дело, сразу повела к реке, где ждал Савва. Я уже не стал выходить на дорогу, чего их отвлекать, — ответил Кэлками. — Ладно, давай теперь наших отпустим, небось, проголодались. Немного направлю их, и они сами уйдут на пастбище, — сказал Кэлками.

Похлопывая веткой по снегу, будто плеткой, Кэлками погнал оленей в сторону сопки, где они обычно пасутся. Застоявшиеся животные потянулись на сопку. Немного постояв и убедившись, что олени успокоились, Кэлками пошел домой.

Последние отблески вечерней зари медленно стали растекаться по угрюмым отрогам белых гор. Остаток вечера Акулина и Кэлками провели в домашних хлопотах. Да когда же, наконец, кончатся эти домашние хлопоты? А затем они поговорили еще и о состязаниях, съехавшихся гостях, о бригаде Мургани Павла, о том, как Акулина с Варварой были в гостях у молодой мамы Ольги Намытькан.

— Ако, ты завтра утречком бурдука пожарь на свежем хачине, бурдука хочется поесть, — отходя ко сну, попросил Кэлками.

— Утром, как растопишь печку, пожарю, долго ли, — ответила Акулина.

По укоренившейся привычке Кэлками проснулся рано. «Вот уж правду говорят, что привычка — вторая натура», — усмехнулся он, прикуривая махорку. После крепкого табака сон и вовсе выветрился, словно ранний туман над речкой. «Чего валяться, сон все равно не вернется», — подумал Кэлками и, высунувшись из спальника, набил печку сухими петушками, положив сверху тонких поленниц, чиркнул спичку и поджег дрова. Дрова вмиг разгорелись, и внутри печки загудело. Пока одевался Кэлками, жестяная печка нагрелась, наполняя приятным теплом пространство внутри палатки. Поставив кастрюлю с мясным рисовым супом и чайник с холодной водой на печку, Кэлками вышел на улицу. Ранняя заря вовсю занималась на востоке, хотя остаток ночного сумрака еще висел над лесом. На верхней речной наледи, подступающей из глухого ручья, звонко потрескивал лед. Болотистый ручей тоже жил. Стая куропаток, шелестя острыми крыльями, пролетела к реке и опустилась у кромки ивняка.

Кэлками и Акулина завтракают сегодня не спеша, попивая чай с бурдуком. Супруги еще с вечера обговорили, чем они сегодня будут заниматься.

— Ако, пару пустых мунгурок нужно будет держать в запасе, чтобы уложить мясо, когда нам привезут из бригады, — сказал Кэлками.

— Две порожние мунгурки у нас есть, я специально освободила, — ответила Акулина.

Все мясо, которое у них оставалось еще с охоты, они поровну распределили по всем мунгуркам. И полторы сумы заняло привезенное вчера свежее мясо.

— Еду возить тяжело не бывает, потому как мясо расходуется каждый день, — говорит Кэлками.

Пока он ходил к оленям, Акулина еще раз перебрала вещи и хорошенько укрыла на случай ветра и снегопада.

— Ты молодец, Ако. Я бы целый день копошился в вещах, — похвалил жену Кэлками. — Ты займись готовкой обеда, а я дров заготовлю. Вечер большой, много топлива уходит. Он насобирал тонкого сухостоя и на плечах перетаскал домой. Перекурив, разрубил на короткие чурбачки и сразу расколол на тонкие поленья.

— Кэлками, этой кучи надолго хватит, небось, устал. Отдохни, а то весь вспотел. Еда у меня готова, даже нимэн (кашу) из риса сварила, которую ты любишь. Заходи, обедать будем, — позвала она мужа.

Кэлками сам по себе непоседа. После обеда он пошел к оленям. Пробив целину, стадо поднялось на макушку сопки и, вдоволь наевшись ягеля, теперь отдыхало, лениво пережевывая съеденный корм. На вершине снег был более твердоват, нежели по склонам. Поэтому Кэлками решил согнать оленей обратно в низину.

«Пусть пасутся по склонам, чтобы зря не бить себе копыта…», — подумал он, поднимая животных с выбранных лежанок. Медленно потягиваясь, животные стали спускаться вниз. Оленям явно не хотелось покидать новое пастбище.

Кэлками снял лыжи, чтобы не скатиться вниз, и пошел пешком по тропе за оленями. Он, конечно, знал, что, отдохнув, животные снова вернутся назад, дорога-то уже проложена. У подножия возвышенности олени встали. Немного постояв, Кэлками повернул стадо в южную сторону вдоль подошвы и, загнав на целину, остановился. По его соображениям, здесь должен быть корм, притом ничуть не хуже, чем наверху, откуда он вернул оленей. Олени должны хорошо кормиться перед дальней дорогой в Камешки. Носком правой лыжи он раскопал снег до самой земли, чтобы воочию убедиться в наличии кормовых лишайников. Толстый слой нетронутого ягеля покрывал землю мягкой медвежьей шкурой.