Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга вторая. Звери

– Это, Матвей… ты пойдешь ведь со мной, не передумал?

– Куда? – Лешка вопросительно посмотрел на друга.

– Ухов этот с двумя своими головорезами в его деревне. Надо бы с ними переведаться.

Лешка вздрогнул:

– Как переведаться? Ты их…?

– Нет. Они должны дожить до суда. И доживут. Ухов точно. Нам бы только до деревни добраться и подмогу взять… Ты с нами? – Матвей прямо посмотрел Лешке в глаза. Тот взгляда не отвел:

– Конечно.

Матвей улыбнулся обрадовано:

– Вот и славно. Давайте спать, завтра долгий переход.

Несмотря на усталость, уснул Матвей не сразу. Он лежал, глядя в бездонное ночное небо с мириадами крупных ярких звезд, и думал. О том, что очень рад Лешке, что теперь станет чуть проще. Завтра он отправит его в деревню поднимать народ, и Лешка точно справится, приведет подмогу.

– Бабушка говорила, что звезды – это души хороших людей – неожиданно заговорил Лешка – Где-то там все наши… Как думаешь, Матвей, у Игнашки большая звезда?

– Ты думаешь, чем шире душа, тем больше звезда?

– Не знаю. Но мне хочется так думать.

– Тогда там – он кивнул на небо – должно быть много больших звезд.

Смолистые сучья в костре прогорали и осыпались рдеющими углями, выбрасывая в ночное небо снопы искр. Искры, кружась, поднимались к звездам и то ли растворялись в темноте, то ли смешивались с ними. Матвей следил за их игрой и не заметил, как уснул…

Утром зарядил дождь, мелкий и затяжной. Капли барабанили по растянутому над телегой полотнищу, которым до того спасались от дорожной пыли. Костерок никак не хотел разгораться и только дымил, Петро все не мог справиться. Матвей быстро наломал мелкого сушняка, сложил шалашиком, подсунул бересту… и через пару минут костерок уже весело полыхал, с шипением высушивая подкладываемые ветки. Они сидели у костра, попивая чай, и решали, что делать дальше. Уже сегодня к вечеру они доберутся до места, от которого до Теснины всего один дневной переход. Можно пробовать прорваться самостоятельно или ждать обоз, отправив вперед Лешку. Если Лешка успешно доберется до деревни, он сможет быстро привести подмогу. Если они будут ждать все вместе, то неизвестно, сколько времени потеряют. Если попробуют прорваться, то мало ли что может случиться. Вот об этом они и спорили уже битый час.

– Да нельзя здесь сидеть, как вы не понимаете? – Петро сорвался на крик.

Лешка вскинулся, засопел недовольно:

– Да никто и не хочет тут сидеть. Но как идти-то? А если там опять бандиты засели? Как ты с ними справляться думаешь?

– Ну если вы такие трусы, я сам пойду! – Петро вскочил, глаза сверкают гневно.

Матвей наблюдал за спорщиками— оба так горячились, доказывая друг другу одно и то же. При этом Петро еще вчера опасался идти в деревню один, а сегодня гляди-ка.

– Петро, не горячись – Матвей подбросил в костер пару сушин, и огонь жадно накинулся на сухое дерево – Нет здесь трусов. Но и головой думать надо. Если в Теснине снова засели бандиты, сами мы не пройдем, нечего и думать. Я там был, я знаю.

– Но Матвей, пока мы тут, там в деревне мои… – возмутился Петро.

– А здесь – мои – отрезал Матвей – И рисковать ими я не буду, хочешь ты этого или нет. Сделаем так – он обвел всех тяжелым взглядом – Завтра к ночи доберемся до стоянки, где и затаборимся. Мы с Петро в ночь уйдем к Теснине, разведать, что там и как. Лешка, ты останешься с мамой. Как все разведаем, отправлю к вам Петро. Если все свободно – выдвигаетесь как можно скорее. Если же там бандиты, тогда будем ждать обоз.

Петро улыбнулся, ему любое движение вперед было сейчас в радость. Лешка окончательно насупился и уставился в огонь: ему очень не хотелось оставаться позади, пока парни пойдут вперед. Но ему Матвей доверять мог, а вот Петро он не знает, так что и спорить не о чем.

До самого вечера ничего интересного не случилось. Дождь все так же монотонно стучал по полотнищу, Матвей ехал верхом на Орлике, Лешка правил Пчелкой, Петро с мамой дремали в телеге. Перед выездом Лешка подошел к Матвею:

– Знаешь, Матвей, я хочу вернуть тебе Орлика – и, заметив, что Матвей готовится спорить, продолжил – Он – твой. Твой друг. Я для него совсем чужой, он меня терпит. А вот мне его терпеть очень сложно. Каждую минуту я не знаю чего от него ждать. Так что я лучше себе другого коня найду.

Матвей улыбнулся радостно, хлопнул друга по плечу и пошел седлать коня.

Орлик мерно рысил по каменистой дороге, выбивая копытами брызги из неглубоких лужиц, отражавших в себе серое небо. Жеребец то и дело порывался сорваться в галоп, но Матвей придерживал его, не желая удаляться от телеги, на душе отчего-то было неспокойно. Жизнерадостная болтовня Лешки, который разглагольствовал о том, как они справятся с Остальцом, его непоколебимая уверенность в том, что уж Матвей-то точно сумеет все правильно организовать и мрачное молчание Петро заставляли Матвея снова и снова возвращаться к их утреннему разговору. Он-то как раз не был уверен в том, что у них все получится. Насчет Теснины он не переживал – доедут до места и решат, как поступить. Его волновало другое: пойдут ли с ними мужики из деревни. Зачем им рисковать? Осталец со своими бандитами – грозные противники, стреляют не задумываясь, и чужая беда, как ни крути, чужая. Поэтому придумывать все надо так, словно никаких помощников у них нет, а есть только они трое и двое друзей Петро. Матвей поравнялся с телегой и окликнул Петро: