Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга вторая. Звери

…Поднялся по плотно пригнанным ступеням, перекрестился и шагнул внутрь, склонив голову перед низкой притолокой. Серко остался сторожить мешок да винтовку, которые Матвей оставил рядом с крыльцом. Не дело в дом Божий с оружием входить. Внутри было тихо, сонные пылинки медленно кружились в падающих из высоких окон солнечных лучах. Небольшой иконостас напротив входа, горящие у икон свечки и запах ладана. Все такое до боли родное… В такую же церквушку ездили они с отцом и мамой в соседнюю деревню. Воспоминания нахлынули на него с такой силой, что он скрипнул зубами, сдерживая рвущийся из груди стон. Из-за спины послышались тихие шаги. Матвей обернулся. Перед ним стоял батюшка в черном облачении. Невысокий, русоволосый, с ясными-ясными синими глазами и темно-рыжей бородой, совсем молодой, он смотрел на Матвея с участием.

– Благословите, батюшка – Матвей склонил голову и протянул вперед сложенные лодочкой ладони. Батюшка перекрестил его и положил руку Матвею на голову.

– Пойдем со мной – голос у батюшки оказался неожиданно глубоким – вижу, гложет тебя что-то.

Сказал так и пошел к стоящей у стены лавке. Сел сам, показал Матвею на место рядом с собой. Матвей подошел, но на лавку садиться не стал. Неожиданно даже для себя он опустился перед батюшкой на колени и заговорил. Говорил долго, взахлеб, стремясь рассказать все, всю боль выплеснуть, освободиться от жгущего душу огня. О том, как они с отцом в тайгу ходили, как на покосе жили, как первого хариуса поймал… Он говорил и говорил, сначала сбивчиво, потом все спокойнее. О том, как обнаружил мертвый стан, Матвей рассказывал ледяным голосом, и только при упоминании отца голос его предательски дрогнул. Страшные подробности того дня вновь вставали перед глазами, застили взор мутной пеленой слез, холодили спину. Закончил Матвей свой рассказ просто:

– Я не знаю, что мне делать.

Обессилено умолкнув, он склонил голову. Батюшка молча поднялся и скрылся за иконостасом. Вышел он оттуда с кружкой воды, протянул ее Матвею:

– Как зовут тебя? – голос его был полон сочувствия, теплая волна благодарности накрыла Матвея.

– Матвей.

– Матфей, значит – улыбнулся батюшка – а меня отцом Андрием зови. Да ты пей, пей – он улыбнулся вновь и задумался надолго.

Матвей осушил кружку в несколько глотков, после долгого рассказа в горле пересохло.

Заговорил батюшка неожиданно:

– Уж больно страшно то, что ты рассказал, Матфей. Одно могу сказать сразу – помолиться нам нужно за здравие матушки твоей и девочек, да и за упокой тех, кого не пощадили бандиты. А тебе нужно покаяться и причастие принять. Есть ли тебе где голову преклонить?

Матвей отрицательно покачал головой, но сказал:

– Я на бережку место хорошее присмотрел, затеплю костерок и переночую, не впервой.

Отец Андрий улыбнулся вновь:

– Зачем же на берегу, если есть место под крышей? Ты меня сильно не потеснишь, а все теплее будет. Заодно и поговорим с тобой о жизни твоей дальнейшей.

Матвей пожал плечами – ему было все равно. Выплеснув на отца Андрия свою боль, он чувствовал полное опустошение. Выйдя на крыльцо, подхватил свои небогатые пожитки и пошел вокруг церквушки: вход в жилую часть был с другой стороны. Обошел и невольно залюбовался открывшейся картиной. Задняя часть церкви выходила на небольшую полянку, на которой росли яблони и черемуха. Черемуха уже расцвела и наполняла воздух тонким ароматом. Под черемухой стоял небольшой аккуратный стол и пара лавок, а чуть дальше бежала речушка, на другом берегу которой тянулись к небу крутобокие горы. После церкви других домов в этой стороне уже не было, и с поляны открывался очень красивый вид на уходящие вдаль горы, реку, тянущуюся вдоль нее дорогу и обширное пастбище. По вечернему времени коров и баранов уже разогнали по хлевам да овчарням, и ничто не нарушало тишины. Тонкий туман кисеей висел над водой, закатное солнце расцвечивало его в пурпур и золото. Красиво.

Матвей бросил мешок на лавку, винтовку прислонил к столу и уселся, глядя на реку. В голове была полная тишина. Ледяной комок в груди словно бы стал меньше, не так больно было.

Сколько он так просидел, Матвей не знал. Небо потемнело, на восходе зажглись первые звезды, стало зябко, от воды потянуло холодной сыростью. Отец Андрий появился незаметно. Сошел с крыльца, подошел к Матвею:

– Пойдем в дом, холодно уже.

Матвей поднялся и пошел вслед за батюшкой. Серко остался лежать у стола, положив голову на вытянутые лапы и прищурив глаза.