Тейлор Дженкинс Рейд - Возможно, в другой жизни [litres]

– Да, – Марк снова начинает почесываться, – с меня, если честно, хватит общества этой собаки.

Габби еле заметно хмурится. Похоже, ее злит аллергия Марка на собак. Это те самые мелочи, которые больше всего раздражают вас в браке.

– Мне так жаль, – говорит Тина. – Мы постараемся держать дома твои таблетки. На случай, если ты снова забудешь их привезти.

– Спасибо, – улыбается Марк. – Впрочем, от таблеток тоже не много пользы.

И он начинает подробно рассказывать о том, какие симптомы можно снять таблетками, а какие нет. Такое чувство, будто у него не аллергия, а смертельно опасная болезнь.

– Будем рады, если вы снова заглянете к нам, – говорит Карл, когда мы направляемся к двери.

– Ханна! – окликает меня Тина. – Давай я упакую тебе эти булочки. Ты не против?

– Что вы! Буду только рада.

– Подожди секундочку. – Тина бросается на кухню. Габби идет за нею следом. Марк спешит в ванную – промыть глаза, как он говорит. Мы с Карлом остаемся одни.

– Купи машину, – поворачивается ко мне Карл.

– М-м-м?

– Купи себе машину. И живи с Габби и Марком, пока не заработаешь на плату за жилье.

– Пожалуй. Это и правда будет самым разумным.

– Когда обзаведешься машиной, позвони мне в клинику. – Он достает из кармана и протягивает мне визитную карточку. «Доктор Карл Хадсон. Педиатр».

– Даже не знаю…

– У нас есть секретарша, – продолжает он. – С работой она не справляется. Мне так и так придется ее уволить. В год она получает сорок тысяч.

Я бросаю на него вопросительный взгляд.

– Нам будет нужен на ее место человек, который станет отвечать на звонки, расписывать время приема и вообще быть лицом офиса.

– Ясно, – говорю я. Карл предлагает мне работу.

– Скажи мне, когда будешь готова, а я пока придержу для тебя это место.

– Серьезно?

Он кивает.

– Должен же кто-то присматривать за тобой.

– Спасибо.

Я и правда тронута его заботой.

– Когда тебя спросят, сколько ты хочешь получать, смело говори сорок пять тысяч. Тебе, скорее всего, дадут сорок две или сорок три. Еще у тебя будет оплачиваемый отпуск и весь набор социальных благ.

– Но у меня же нет специальной подготовки, – говорю я.

– У тебя хорошие мозги, – качает головой Карл. – Ты быстро там освоишься.

К нам присоединяются Тина и Габби. В руках у них контейнеры с едой и булочки, завернутые в фольгу. Последним из ванной выходит Марк.

– Ну что, едем? – говорит Габби, направляясь к двери.

Баркер первым мчит к выходу. Марк шарахается от него так, будто тот заразный.

– Булочки подогрей в микроволновке, – говорит на прощание Тина. – Или в духовке.

– И дай мне знать, что ты думаешь о моем предложении, – добавляет Карл.

Мое «спасибо» обращено сразу к обоим, но оно не в силах вместить всех моих чувств.

– Спасибо вам, – повторяю я.

– Всегда пожалуйста, – обнимает меня Тина.

Втроем мы идем к машине. Марк усаживается на водительское сиденье, Габби – рядом с ним. Ну а я пристраиваюсь сзади.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Габби.

– Хорошо, – отвечает Марк, прежде чем до него доходит, что вопрос был обращен ко мне. Возникает неловкая пауза.

– Я в порядке, – говорю я. И это действительно так.

Когда я уехала в колледж, мне и в голову не могло прийти, что однажды я вернусь обратно.

Все эти годы я только и делала, что твердила: «Моя семья живет в Лондоне. Моя семья живет в Лондоне». А ведь мне следовало бы добавить: «Но у меня есть вторая семья. Она живет в Пасадене, в уютном домике на тихой улице».

Родители и Сара ушли около девяти, и то лишь после того, как я настояла на этом. Что бы они делали тут всю ночь? Сидели и смотрели на меня? Вдобавок, мне тоже хочется побыть одной. Расслабиться, сбросить маску, которую я ношу в течение дня. Маска, на которой написано: «У меня все хорошо».

И вот я наконец-то одна. В палате тихо, только попискивают иногда мои аппараты.

Посетители то и дело приносят мне книги, чтобы хоть как-то скоротать время. А еще цветы. Книги и цветы. Вся палата ими завалена.

Я беру книжку из ближайшей стопки и начинаю читать. Она довольно занудная. Автор неспешно ведет свое повествование. В обычной жизни я была бы этому только рада, но сейчас мне нужно заглушить свой внутренний голос. Я начинаю перебирать книжки, пока не нахожу ту, чей живой язык захватывает меня с первой страницы.

К тому времени, когда приходит Генри, я успеваю настолько погрузиться в чтение, что едва ли не забываю, где я нахожусь.