Александра Ронис - Добро пожаловать в прошлое! [СИ]

– Ксюш, – ему нужно было сказать все до конца. – Даже если насчет пацанов что-то всплывет, то запомни: ты ни о нем, ни о другом ничего не знаешь. В тот день ты поехала ко мне в отдел за ключами и попала под машину, – ее серые, с поволокой слез глаза вытягивали из него всю душу. Вновь она смотрела на него доверчиво, как на единственного человека, способного защитить ее от бед, укрыть от житейских бурь. Прямо здесь и сейчас она интуитивно искала защиты у него, и обмануть ее доверие для него теперь было смерти подобно.

Как ни странно, но рядом с Владом Ксения снова почувствовала себя в безопасности. В относительной безопасности. Потому что при мысли о том, что их связывало слишком «интимное», внутри начинало царапать от стыда и обжигала боязнь надвигающейся ночи. А вдруг ему захочется еще?

Под наплывом быстро сменяющихся событий дня ее отношение к оперу стало напоминать качели. С утра – непреходящее чувство неприязни, тлеющей ненависти, зудящее, разъедающее остатки душевного спокойствия; вечером – точечные уколы желания спрятаться под его крылом, в его объятиях, как там, у гаража, когда только его сильные руки и удерживали от, казалось, грозящего безумия, обещали успокоение; а между ними – обреченность, животный страх, жуткое ожидание неминуемой пытки под ножом врача в кабинете медцентра.

Разговор со следователем остался в памяти девушки нечетким, размытым пятном. Единственным реальным моментом в этом подобии сна были горячие ладони Влада, лежащие у нее на плечах, как свидетельство его готовности защитить, уберечь, спасти от чего-то темного, страшного, надвигающегося на нее с упрямой, жестокой неотвратимостью. Хотелось в это верить, несмотря на изредка проскальзывающие всполохами искры предчувствия, что и источником этого жуткого нечто является сам Влад.

Она словно попала в заколдованный круг, незримо отделивший ее от остальных людей. За гранью осталась обычная жизнь, состоящая из вроде бы ничем не примечательных вещей, воспринимавшихся ранее как само собой разумеющееся – школа, подружки, какие-то интересы и увлечения, планы на будущее. Там же вдали, вне досягаемости, остался Денис, за короткий срок ставший для нее не просто другом.

Саму же грань для нее воздвигли Саша и Влад. Заполнили собой все пространство, выместили воздух, не оставили ей места для маневров. Ни повернуться, ни вздохнуть свободно. Позади Саша отсек от нее нити радостной, беспечной жизни, впереди Влад отрезает пути к счастью, к возможности принимать решения за свою жизнь, за себя. С высоты своего опыта, из лучших побуждений они ранят ее душу и не замечают этого. Как не замечают того, что от их «заботы» сил и жизнерадостности остается все меньше, истощается запас прочности, заложенный природой, пока еще не способный восполняться, истончается оболочка, отделяющая ранимую душу от ударов судьбы. Когда больно сделал Саша, Влад помог удержаться на ногах, но и сам следом подставил подножку. Когда от Влада закровили и душа, и тело, появился Саша с явным намерением помочь, однако во что выльется эта помощь представить страшно. Один лечит, другой калечит, только местами меняются.

Ксения была благодарна Владу за то, что хоть на какой-то момент отстал от нее с замужеством, не задавал больных вопросов про Дениса, вел себя так, как будто и не было между ними никогда непонимания. Вопросы со следователем решил быстро, сведя к минимуму ее диалог с ним. Как мог, успокоил маму Алены, обнадежил убитую горем женщину. Ни в машине, ни дома больше не возвращался к болезненным для нее темам, хотя видел, что телефон девушки просто разрывался от входящих звонков, смс, уведомлений соцсетей.

Не знал он, что, когда бежала она к маме подруги с весточкой от дочери, скрепя сердце пришлось ей и с частичкой своей души расстаться. Вот так, мимоходом, на скорую руку, ничего не объясняя, загнав внутрь слезы. А может, и лучше так… Раз и все… Осталось только номер сменить, да аккаунты поудалять.

– Не звони мне больше, – обошла она приободрившегося при виде нее парня. – Не пиши.

– Ксень, ты куда пропала? – Денис попытался поймать ее в кольцо рук, удержать.

– Я тороплюсь, прости, – вырвалась, не глядя на него, пошла вперед, прокручивая в голове одну только мысль: – Алена! Алена! Алена! – все остальное потом.

Все остальное и навалилось потом, пригнуло до земли, перемешалось в одну кучу, пролилось дождем слез. Денис, Ковылев с Курбановым, Денис, Саша, Влад, снова Денис, ненужная беременность, Алена, Марина, Влад, Денис, Влад, Денис, Денис, Денис… Закрывшись в ванной, Ксения рыдала сильно, до икоты, не боясь, что Влад услышит, пока сквозь шум бивших по эмалированной поверхности струй воды не донеслось: