Сергей Ермолов - Добро пожаловать в ад

Убийство было неотъемлемой частью моей профессии, и мне нравилось убивать. Я жил ненавистью, и только ненависть помогала мне выжить. Я уже знал, что от меня прежнего ничего не осталось, только имя. Я не огорчался, когда оказывались убиты женщины или дети. Это было хорошим уроком для остальных. Были они боевиками или только помогали им – никакой разницы. Не следовало переживать из-за убитых детей, которые могли вырасти только боевиками.

Если б мне только дали время, я бы все объяснил.

Или может я что-то не понимаю в войне? У медали всегда две стороны. Помимо тех, кто почетно и доблестно выполняет воинский долг война порождает тех, кто в заградительных отрядах расстреливает своих же бойцов, войска СС, сжигающие деревни, тех кто убивал мирных жителей в Самашках и Новых Алдах. Как быть с ними? Разве они не жестоки? В своем романе я пытался понять их психологию. Или о них не нужно писать?

Я не писал о том, что в войне участвуют звери. Я писал об оборотной стороне войны, которая кажется мне жестокой и о которой обычно не пишут.

Поднимать тему ужаса войны следует любыми, пусть даже неумелыми средствами. Если сегодня из войны делать только новостное шоу, то завтра оно обернется реальными смертями, как это происходит сейчас.

1

Я почувствовал, что жизнь медленно уходит из меня. Мне становилось трудно дышать, очертания предметов теряли свою определенность, солнце начало казаться серым. Но я не испытывал ни страха, ни сожаления. Ничего не боялся и ни о чем не жалел. В этом медленном возвращении в небытие был соблазн неудержимого приближения к вечности. Я увидел подлетающий ко мне снаряд, его искристую траекторию. Слышал глубокое плюханье. Снаряд разорвался в глубине сна и разбудил меня.

Моя разведрота совместно с 1 МСБ выдвинулась для проведения операции в районе села Баслар.

Мы шли лесом. Пробирались гуськом на расстоянии двух-трех метров друг от друга. Впереди - сержант Милешкин. Он хорошо ориентировался на местности. За ним шли саперы. Неожиданно Милешкин присел, подняв руку. Группа остановилась. Впереди оказался овраг, в котором могло быть охранение боевиков. Саперы отделились от нас и перебежками достигли устья оврага. Было жарко и душно. Хотелось пить, а до цели еще идти и идти. Вскоре саперы возвратились - путь свободен. Из оврага выбрались на окраину поля.

Короткий отдых. Все бойцы мгновенно сели. Несколько человек отошли в сторону по нужде. Через десять минут все поднялись и двинулись дальше.

В этот момент меня позвали к радиостанции.

- Как дела, старина? - спросил дежурный по оперативному штабу.

- Здесь тихо, - ответил я. - Если не считать шума, который поднимаем мы.

- Задержанные есть?

- Только Слепцов и я.

- Неплохо, - сказал дежурный. - Я свяжусь с вами позже. Следует опасаться худшего тогда, когда особенно тихо.

Шли молча. Впереди - дозор, по бокам - тоже. Слышно было только тяжелое дыхание, изредка брякало оружие.

Поднялись на ровную площадку и наткнулись на три полуразрушенные землянки. Возле них лежали недавно распиленные, еще не успевшие потускнеть доски. Но свежих следов поблизости не нашли. Заминировали подходы.

Мы спускались с холма, когда услышали приглушенные автоматные очереди. Стреляли в районе действий 1 МСБ. Там завязался настоящий бой и по звуку можно было определить, что он смещался в нашу сторону. Расстояние было не больше трех километров и мы побежали на звуки выстрелов.

1 МСБ шел нам навстречу и напоролся на «чехов» за Басларом. Им здорово досталось. Я связался с соседом через несколько минут после начала стрельбы.

- Восемнадцатый, у тебя все нормально? - запросил я первый батальон.

- У нас уже пятеро «холодных», - медленно отозвался первый.

Моя рота продвигалась вперед, развернувшись в боевую цепь. Солдаты держали автоматы наизготовку и вслушивались в стрельбу, которая эхом раздавалась со всех сторон. Разведрота должна была перекрыть боевикам пути отхода, и я занялся перегруппировкой. Поступил приказ не ввязываться в бой самому и ждать. Мне не хотелось распылять силы роты. Интервал между людьми был всего тридцать метров. Для разведчиков это все равно, что плечом к плечу. Я исходил из обстановки. Прорыв боевиков мог произойти в любом месте.

Я двигался вперед короткими перебежками, изредка замечая солдат между деревьями. Все шли осторожно, постоянно останавливаясь и вглядываясь, осматривали каждый подозрительный куст.