Антон Леонтьев - Гордость и преступление

— Вполне. Вообще я предложила начинать в семь и заканчивать в девять, но ее величество сочли подобный план бесчеловечным. Это из уст королевы было для меня высочайшим комплиментом!

Ага, график превращения из Золушки в принцессу , вернее, из владелицы компьютерных фирм в герцогиню , был согласован с бабулей Питера.

И та сочла его бесчеловечным. И превратила его в человечный, сбавив тут и там по часу?

«Фирма», как вспомнила Вика слова Питера, не прощала ошибок и не ведала пощады.

— Итак, — отвлек ее от размышлений голос Матильды, — начнем с донорманнского периода истории Англии. Итак, дом Кердика…

От новых знаний пухла голова. Вначале Вике пришлось познакомиться с членами королевского семейства — причем познакомиться заочно. Матильда, выложив перед ней пухлую пергаментную книгу в алом бархатном переплете, раскрыла ее, и Вика поняла, что это своего рода альбом с кратким досье на каждого из ближайших родственников бабули Питера.

Но начинался альбом не с нее, а с ее родителей, разумеется, уже покойных: короля и королевы. Король скончался еще до смерти товарища Сталина, а вот матушка ее величества, родом из шотландских дворян, сумела отпраздновать свой столетний юбилей, прежде чем отправилась вслед за супругом, пережив его на добрых полвека.

— Но ведь я прочитала уже в интернете! — заявила Вика. — И не проще ли задействовать современные технологии, например, создать банк данных, «облако», фотографии из которых вы можете в любой момент…

Гневно сверкнув глазами, Матильда заявила:

— Ее величество королева не приемлет современную технику. Она, к примеру, до сих пор пользуется пишущей машинкой. Как и я сама! Такой же альбом был у нее во времена ее молодости, и ее величество королева не желает изменять традициям.

Наверное, в девяносто два года это уже весьма проблематично.

Матильда же продолжала, листая страницы, а Вика видела мелькающие перед собой цветные фотографии отпрысков королевской фамилии Великобритании.

Спасибо, что цветные — могли бы вклеить и черно-белые.

— Ее Величество Королева, Божией милостью Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и иных своих царств и территорий Суверен, Глава Содружества, защитница веры, которая правит нами вот уже шестьдесят восемь лет. Менее чем через полтора года она будет отмечать свой железный тронный юбилей — до нее никто так долго не правил.

После торжественной паузы Матильда продолжила:

— Супруг ее величества королевы, Кристиан, герцог Дублинский, мать которого была племянницей последней русской императрицы, а отец — третьим сыном греческого короля, мать которого, в свою очередь, также была племянницей русского императора, деда последнего.

Вика, рассматривая фото бравого подтянутого старикана в красном военном мундире, ровным голосом заметила:

— Значит, и Питер в какой-то мере русский? Значит, не все так плохо и прецеденты брака с русскими в королевском семействе имеются?

Матильда парировала:

— Как вам отлично известно, все русские императоры были отпрысками немецких принцесс. Соответственно…

— Соответственно Британией правят немцы? — Вика в неподдельном ужасе схватилась за голову. — Но как же так? Ах да, ведь прямой предок ее величества королевы — курфюрст из Ганновера… И тоже немец! Значит, вами правят помесь из немцев и русских?

Поморщившись, Матильда заявила:

— Итак, не отвлекайтесь на пустяки. Это принц Уэльский, старший сын ее величества королевы и наследник престола номер один.

Принц Уэльский был семидесятилетним потрепанным лысоватым франтом с рыбьим лицом.

Одну страницу Матильда быстро перелистнула, не задерживаясь на ней, но Вика, взявшись за лист, произнесла:

— Вы кое-что пропустили…

И, перевернув страницу, указала на фотографию юной белокурой красавицы, матери Питера, погибшей двадцать лет назад «королевы сердец», принцессы Уэльской.

— Она мертва уже больше двадцати лет и никакого значения не имеет! — отчеканила Матильда, явно не жаловавшая покойную.

— Она мертва уже больше двадцати лет и все еще имеет огромное значение, — заметила Вика. — Если не для вас, не для своего бывшего супруга и даже не для ее величества королевы, то для своих сыновей. И в особенности для младшего сына.

Чуть ли не вырвав у нее из рук страницу, Матильда все же перевернула ее снова и как ни в чем не бывало продолжила, указывая на фотографию морщинистой дамы, впрочем, не лишенной определенной грации, с тяжелой жемчужной, удивительно ей не шедшей диадемой на голове.