Антон Леонтьев - Гордость и преступление

Его голос сорвался, и Пит, повернувшись к кофейному аппарату, стал ожесточенно тыкать в кнопки.

Вика, посмотрев ему в спину, медленно двинулась к двери. Что же, быть может, Питер и прав, утверждая, что вернуться к своей прежней жизни она уже не сможет, однако она попробует.

В одном он был прав: в отличие от него эта жизнь у нее по крайней мере была.

Вика распахнула входную дверь, вышла на порог и заметила сидевшего в припаркованном автомобиле и читавшего газету телохранителя Тони. Тот, увидев ее, встрепенулся. Вика, подойдя к автомобилю, распахнула дверцу и произнесла:

— Отвезите меня в аэропорт.

И только тут вспомнила, что все ее вещи, в том числе и паспорт, остались в коттедже.

— Не могли бы вы принести мне все то, что вы изъяли из отеля? — сказала она тихо, и в этот момент раздались торопливые шаги и взволнованный голос Питера:

— Ты уезжаешь?

Повернувшись, Вика отметила, что он очень растерян, и сказала:

— Ну да. Просто все рано или поздно заканчивается. В нашем случае рано , хотя, не исключено, в действительности слишком поздно . Я рада, поверь мне, действительно рада нашему знакомству, однако продолжать его нет смысла. Мы не только живем в разных странах, мы вращаемся в разных кругах. Я вижу, что ты искренний, добрый, чувствительный человек, который страдает, но я не могу тебе помочь. Не могу…

Говорила она это спокойно и размеренно, стараясь не выдать того ужасающего напряжения, которое охватило ее.

Питер, подойдя к ней вплотную, протянул руку.

— Хорошо, я понимаю твое решение и принимаю его. Тем более слышал подобные слова и раньше. Только вряд ли имеет смысл ехать сейчас в аэропорт, ты же сама знаешь, что твое там пребывание превратится в подлинный кошмар. Поэтому давай вернемся, и я обещаю тебе, что сделаю так, чтобы ты до конца дня покинула Лондон и вернулась к себе домой, не сделавшись жертвой этих писак!

— Представителей канализационной журналистики, ты хочешь сказать? — спросила Вика и, не рискнув вложить свою ладонь в руку Питера, потому что знала, что если сделает это, то расплачется, последовала за ним обратно в коттедж.

Они опять уселись за барной стойкой, и Питер произнес, копошась в своем смартфоне:

— Так, кого бы можно попросить подкинуть тебя до Москвы…

— До Питера, — улыбнулась девушка, и тут у нее в памяти снова всплыл навязчивый стишок: «Дурочка Вика из Питера целовалась с принцем Питером!»

Да, целовалась — и что из этого?

— А что, у вас есть мобильные телефоны? — спросила с любопытством Вика, и молодой человек расхохотался:

— Ну, мы же не заключенные, а всего лишь члены фирмы , то есть королевского семейства. Ну, у бабули, к примеру, нет, но ей за девяносто, у нее даже во всех апартаментах стоят допотопные дисковые аппараты, потому что она так привыкла, а менять их на современные дорого. У отца мобильный есть, но он им пользуется неохотно, потому что ненавидит все эти современные штучки, он же защитник природы и старых традиций. Ну а у моего поколения смартфоны, причем сразу несколько, есть у каждого — только номер у избранных!

Он подмигнул Вике, и та вдруг подумала о том, получит ли она при расставании номер мобильного Питера.

Вернее, захоче т ли она его получить? И, собственно, пожелает ли он ей его дать?

— Думаю, я знаю, кто нам может помочь, — произнесла Вика. — Банкир Майкл… Ой, я только фамилии его не помню… Он американец, в Сити работает, вместе с виконтом Грейстоком. Его номера мобильного у меня нет, но я могу спросить у Ирины…

И вдруг поняла, что последнее, что Ирина сейчас желает, — это общаться с ней и сбрасывать мобильный номер банкира Майкла.

— То есть не могу спросить…

— Ничего, этих данных будет достаточно. Его разыщут!

Питер, выйдя на крыльцо, подозвал к себе Тони и отдал короткое распоряжение. Телохранитель безмолвно исчез.

— Вот видишь, — заметила Вика, — в твоем статусе имеются и плюсы, причем большие!

Пит рассмеялся и, кивнув, заметил:

— Ну да, этого я отрицать не могу, да и не буду. Однако мне так хочется хотя бы день, хотя бы несколько часов побыть… нет, не безработным или, как у Марка Твена, нищим, а просто неузнанным. Поэтому ведь я и совершаю пробежки так рано утром в выходные — потому что тогда в парках еще никого нет, ну, или почти никого, и никто не будет ко мне лезть, пытаясь сделать селфи или взять автограф.

— Так в чем проблема? — произнесла Вика. — Ты ведь, когда бегаешь, тоже натягиваешь кепку на лицо поглубже, чтобы «ранние пташки» тебя не узнали. Кто мешает тебе экипироваться соответствующим образом и смешаться с толпой?