Леонид Лушников - След заката

— Витек-то исправился…

— Горбатого могила исправит. Тут какая-то выгода?

— Да ну, мужики! Какая тут может быть выгода?

— Не зря! Не зря!..

Вместо золота Шарыгин нашел в подполе старого дома поржавевшую казачью шашку в ножнах, оправленных серебром, да иконку Божьей Матери, когда-то сверкавшую сусальной позолотой, а ныне потерявшую всякий блеск. Шарыгин и этому был рад. В кармане шиш да дыра, а кушать хочется, как поговаривал он сам. Шашку он привел в надлежащий вид и продал ее барыге из-под полы за три сотни в Красноярском базаре, а икону ему заново обчернил старый цыган латунью, лудивший в районе кастрюли и самовары. Латунь сверкала, как золото, а лик святой светился свежестью. Подсунул он икону приезжему антиквару за полтыщи рублей, скупавшему церковную утварь по Уралу, имея тайные связи с контрабандистами.

— Все не зря старался, — оправдывал свои заботы Шарыгин, но о золоте нет-нет да вспоминал. — Должно оно быть!.. — свербила мысль.

Позже, помогая Дмитрию Фролову строить новую большую пятистенку о семи комнат, он не забывал заглядывать в самые потаенные места, копался в гнилье, как навозный жук. «Где же он припрятал?! Искать, искать надо!»

Вот и сегодня, глядя на то, как ловко отсчитывает Дмитрий деньги на расходы, вспомнил о кладе и проговорил, надеясь из дела сэкономить для себя копейку:

— Сотни не хватит. Тому дать в лапу — другого подмаслить… Вохра народ жадный.

— Хватит им! — отрезал Дмитрий. — Они с зэков шкуру дерут. Шуруй!..

Вернулся Шарыгин в Атамановку на другой день и застал Дмитрия с гостем за столом. Поначалу Шарыгин не признал в широкоплечем полковнике своего племяша Виктора Фролова, даже немного перетрухал: «Чекист! По наши души!» Но страхи рассеялись, как только вошел в комнату.

— Витька! — прохрипел он.

Виктор поднялся навстречу, облапил дядьку ручищами так, что хрустнули косточки, пробасил:

— Ну, здорово, Шарыга. Ты чего, дядька, пятишься, как бычара?!

— Да не признал сразу… Витька! Погоди, задавишь… Здоров стал на казенных харчах. Когда прибыл?

— Да уж пятые сутки. Садись, выпьем…

— Не-е-е, я за рулем.

Попозже, когда Виктор Фролов уехал в Красный Яр, Дмитрий спокойно выслушав обстоятельный доклад Шарыгина о делах, сказал:

— Витька на Новый год к нам приедет гульнуть. Сколь лет с братаном за столом не сидели. Ты по пьяни язык попридержи. Хочу людей деловых пригласить. А Витька служака еще тот — не пожалеет и родню, коль узнает о наших делах. Ты машину заправил? — перевел разговор на другое.

— Под завязку, — Шарыгин ребром ладони провел по своему морщинистому горлу, с кадыком, увязшим в складках. — Все по делу, Митя. Как в аптеке. Машину оставил на задах…

— Ну, хватит базарить! Поехали…

Виктор Фролов приехал на родину в отпуск вместе с женой в начале декабря. Уже вовсю на Урале потрескивали морозы и тайга, одетая в куржу, стояла белой, как будто посыпанная сахаром. Из Яра было хорошо видно главный хребет, завязанный узловыми отрогами у горы Шоломки, упиравшейся в блеклое небо плоской вершиной. Фролову не очень-то хотелось ехать на родину. Долго он сманивал жену отдохнуть в Медео. Там, среди гор, неподалеку от знаменитого на весь мир катка, упрятался уютный дом отдыха МВД. Но капризная супружница, державшая все время мужа на поводке, упрямо заявила:

— Не поедешь, уеду одна. Надоела мне эта Азия!..

Одну Виктор жену отпустить на Урал не решился. Слишком много было у нее там друзей. Да и дело потянуло, хотя и было не неотложное, связанное с гибелью, вернее, исчезновением старшего брата. Еще в детстве, находясь в спецприемнике, расположенному в стенах древнего монастыря, Виктор делал попытки разрешить эту проблему. Но тогда это было просто глупостью. Сейчас же есть у него возможность проникнуть в святая святых архивов. А тогда он подбивал на это дело Дмитрия, но тот был занят воровскими делами и попросту отмахнулся: «Чалится где-нибудь братан! Появится…» Не появился. Сгинул… А теперь уж прошло много лет, а все тревожит думка и с возрастом все сильнее, и сильнее возникает желание разгадать дальнейшую судьбу брата. «Кто-то ведь знает!» — толкалась назойливая мысль.

Еще летом Фролов получил письмо от тестя, занимавшего должность начальника районного отдела кэгэбэ. Тот коротко намекнул в письме, что, дескать, кажется дело Василия проясняется, и надо вместе разобраться во всем. Летом задержали дела. После гибели Сорокина, командование спецподразделением по борьбе с бандитизмом и наркодилерами принял на себя Виктор Фролов.