Иосиф Райхельгауз - Игра и мука

У всего зала навернулись слезы. Толя продолжал:

– Ефремов остановил машину, он смотрел на здание, я смотрел на него… Потом я начал репетировать во МХАТе спектакль по пьесе Иона Друце «Святая святых», где были заняты Иннокентий Смоктуновский и Андрей Попов. Ефремов пришел на прогон, посмотрел и сказал, что он спектакль закрывает. Потому что он в театре ни хера не понимал. И ничего уже не мог, кроме как выпить водки. И весь этот «Современник» – просто тормоз на пути развития театра…

И дальше пошел полный разнос. Зал онемел. Васильев повернулся, бросил взгляд на портрет Олега Николаевича, что-то буркнул и ушел.

Наш театр много лет проводит День Булата Окуджавы, 9 мая. Вернувшись в свое отреставрированное здание после пятилетних скитаний по домам культуры, мы вновь устроили во дворе театра День Окуджавы. Поставили сцену, стулья, двор был переполнен людьми – несколько сотен зрителей, не все поместились. На сцену выходили Елена Камбурова, Юлий Ким, Сергей Никитин, Тимур Шаов, молодые барды, актеры, поэты. Зрители рукоплескали. Читал стихи Саша Минкин. И когда он прочитал свою программу, мы встали в глубине двора и принялись обсуждать, вспоминать, что-то друг другу рассказывать. И тут подходит немолодая женщина с огромным букетом красных роз, очень взволнованная и буквально со слезами на глазах.

– Иосиф Леонидович, я все-таки решилась к вам подойти… Много лет хожу в ваш театр, смотрю спектакли. Даже когда после пожара вы уехали в другие помещения, мы и туда к вам ходили… Вы делаете СТИХиЮ, это прекрасно! Детей водили на «Вредные советы». Мы живем недалеко. Театр так много значит в нашей жизни! И вот возьмите, пожалуйста, этот букет.

Волнуется очень сильно – запинается, заикается, раскраснелась…

Я говорю:

– Спасибо вам… Но… сегодня день Булата Окуджавы…

И тут она:

– Ничего, ничего… Передадите!

У Минкина началась истерика.

Букет я поставил у себя в кабинете. Окуджаве пока не передал и не тороплюсь с этим.

В последние годы я много общался с Андреем Андреевичем Вознесенским. Он не раз выходил на сцену «Школы современной пьесы». С юности люблю его поэзию, остались книги с автографами. Дружу с его музой Зоей Борисовной Богуславской и тесно с ней общаюсь. Когда Зоя Борисовна позвонила и предложила выступить на вечере, посвященном 85-летию Вознесенского в Зале Чайковского, мог ответить только любимой репликой Булата Окуджавы: «Почту за честь».

За несколько дней до концерта проезжал по Садовому кольцу мимо филармонии и увидел на фасаде огромнейшую афишу, анонсировавшую эту юбилейную программу. Там были выдающиеся имена – Алла Демидова, Владимир Познер, Владимир Машков, Вениамин Смехов, Олег Меньшиков… Свою фамилию тоже прочитал. А еще там было: сценарий – Зоя Богуславская, режиссер-постановщик Константин Богомолов.

Мне несколько раз звонили от Зои Борисовны, предупреждая, чтобы я пришел вовремя – не позднее 17.00. И я понимал, что будет репетиция, которую проведет режиссер Костя Богомолов. Подготовил разные программы из стихотворений Вознесенского (я очень много его стихов знаю наизусть), чтобы Костя выбрал то, что соответствует его концепции.

В 17.00 приехал, пошел за кулисы. На гримерках были написаны фамилии всех выступающих. Но пока был один Вениамин Смехов. Он пил чай с пирожками.

Я спросил:

– Веня, а что репетиция?

– Да вот, пока жду.

Мы стали ждать вместе и пить чай.

В 17.30 стали появляться остальные участники. Ближе к 18.00 собрались почти все. Мы ждали сценариста и режиссера. Я даже сделал селфи в огромном пустом зале – это серьезная площадка, почти на 1500 зрителей. Все, и я в том числе, немного волновались. За несколько минут до концерта зал уже был полон. Никто из участников не понимал, в каком порядке выходить и что делать. Никаких списков, которые обычно на таких мероприятиях бывают у помрежа, не было и в помине. Собственно, в помине не было и никакого помрежа. И режиссера тоже не было. Ходила какая-то девочка в рваном платье босиком с саксофоном и разыгрывалась. Вид ее показался мне подозрительным, я предположил, что она – человек Богомолова и, следовательно, может что-то про него знать. Спросил ее. Она подтвердила, что ее позвал Богомолов, однако больше никакой информацией не обладала.

Глядя на ее босые ноги, я решил, что какая-то режиссура все-таки предполагается.

В начале восьмого из зала послышались нетерпеливые аплодисменты. Пора было начинать. Но что начинать? И тут подошла девушка-администратор, которая раздала всем листки со словами: «Вам просил передать это Константин Богомолов ровно в 19.00». Там оказался примерно такой текст: