Иосиф Райхельгауз - Игра и мука

17. Однажды вы оказались на границе жизни и смерти. Вас это испугало?

В тот момент, когда узнал об этом, совершенно не испугало. Но года через два, когда отошел от этой границы в сторону жизни и осознал, что со мной произошло, испугался.

18. Когда вы покидали Одессу и ехали в Харьков, затем в Ленинград, а потом в Москву, чтобы учиться в театральном институте, что для вас было важнее – вырваться из провинции и добиться успеха или посвятить себя творчеству?

Я интуитивно чувствовал: то, чем хочу заниматься, возможно только в определенных местах. Понимал, что мне нужно попасть в правильное место, в другой контекст. Слышал магические слова – ГИТИС, ЛГУ, ВГИК… и тянулся туда. Если бы я тогда понимал что-то про Лондон или Нью-Йорк, возможно, стремился бы туда. Но в те времена высшей и почти недосягаемой географической точкой для нас были Москва и Ленинград – и они меня притягивали.

19. Вы часто называете своего друга и однокурсника Анатолия Васильева гением. Вы завидуете ему или кому-то еще?

Мне повезло в жизни. Я встречался, работал, общался и даже дружил с 5-6 гениями. Назову их: Анджей Вайда, Ежи Гротовски, Анатолий Васильев, Давид Боровский, Анатолий Чубайс, может быть, Окуджава… Может быть… Все эти люди в быту существуют или существовали по очень определенной системе, по регламенту, по определенным законам. И среди этих законов главнейший – всего себя посвящать той сфере, в которой ты гений. Не тратиться на то, что к этой сфере не относится. Если бы я принял эти законы, может быть, я приблизился бы к кому-то из них. Но я хочу жить так, как живу, и мне достаточно моих профессиональных и творческих достижений.

20. Вы когда-нибудь плакали над книгой или каким-то другим видом выдуманной жизни?

Да, конечно. «Над вымыслом слезами обольюсь», – Пушкин про меня сказал. Это бывает часто. В детстве плакал, когда слушал «Лунную сонату». Сейчас могу заплакать, услышав позывные «Пионерской Зорьки». При этом я хорошо понимаю, как по-идиотски выгляжу. Но ничего поделать не могу.

21. Вы любите женщин?

Люблю. В юности эта любовь занимала меня довольно серьезно. Я по этому поводу на себя злился, потому что головой понимал, что любить нужно не женщин, а образование, музыку, живопись, литературу. Когда уже студентом в Ленинграде услышал какие-то лекции о Зигмунде Фрейде, стал читать сначала его самого, потом и его критиков, в том числе, Юнга, я окончательно утвердился в фрейдизме. Так что я – фрейдист. Потому что убежден, что либидо – мощнейший стимул и к профессии, и к жизни.

22. Как вы относитесь к идее равенства полов?

Конечно, мужчины и женщины равны. Еще совсем недавно женщина-режиссер, композитор, квантовый физик или конструктор самолетов была редкостью. Теперь сколько угодно. Женщины в некоторых наиболее продвинутых конфессиях даже священниками работают. Среди абитуриентов, поступающих в мою мастерскую 70 % женщин, причем очень талантливых. Когда я учился, соотношение в режиссерской группе было: 2 девушки на 10 мужчин. Сегодня все наоборот. Тем не менее, женщина, которая полностью отдает себя профессии – это странно. Потому что есть физиология, которую я постичь не могу. Беременность и рождение ребенка – это настоящее чудо, загадка. И в этом смысле мужчине с женщиной никогда не уравняться. Ее приоритет, ее роль в возникновении новой жизни – невиданный. Что круче – родить ребенка или создать спектакль? Выносить в течение девяти месяцев дитя или написать гениальную компьютерную программу? Родить ребенка – это круче. Мужчина и женщина – сообщающиеся сосуды. Женщинам тоже никогда не познать уровень мужского созидания. Не зря ведь бог – мужчина. Скажу так: мир сочиняет мужчина, а женщина сочиняет жизнь.

23. Уважение и любовь к одной женщине – совместимы?

Уверен, что да. Но, к сожалению, со временем соотношение любви и уважения меняется в сторону уважения. Если по оси уважения – увеличение, то по оси любви – уменьшение.

24. Что лучше – быть с кем-то или одному?

Когда один, хочется с кем-то, когда с кем-то – хочется одному.

25. Что для вас имеет больший смысл – любовь или секс?

Любовь, безусловно. И это разные вещи, причем совсем разные.

26. Вы Дон Жуан?

Я видел много спектаклей по «Дон Жуану» Мольера. Несколько выдающихся – от Анатолия Эфроса до дипломника ГИТИСа. Есть две крайности при трактовке этого образа: или Дон Жуан – бабник, который не может пропустить ни одной юбки. Или Дон Жуан – личность, которого занимает формула отношений, сюжет, знакомство, интерес, покорение, узнавание. Его интересует не столько результат – сколько процесс, технология. Он каждый раз заново проверяет, как можно свое представление осуществить, реализовать, познать. Я Дон Жуан – в этом втором смысле.