Сэмми Гронеманн - Хаос

— Подожди, Йозеф, — вскочила Эльза. — Мне надо поприветствовать моего сладкого Магнуса! Только не забудь, на чем ты остановился: граф Ренкниц пытался взять в долг у простака…

Она упорхнула. Йозеф быстрым шагом пересек гостиную и обратился к матери Эльзы:

— Дорогая фрау Ленсен, хочу воспользоваться моментом. Ко дню рождения Эльзы мама кое-что купила, а я не знаю, подойдет ли Эльзе такой подарок. Подскажите!

Он положил перед ней строгий четырехугольный крест на тонкой серебряной цепочке. Фрау Ленсен вздрогнула.

— Очень мило, — с трудом выдавила она.

— Не правда ли? — подхватила баронесса. — Не знаю, что Йозефу не так. Я нахожу подарок простым, но исполненным смысла. У Эльзы уже столько дорогих украшений! Нам за ними не угнаться.

— Да и это совершенно излишне, — поспешила заверить гостью хозяйка дома. — Эльза унаследовала от моей покойной матери так много драгоценностей!

— Такого в ее наследстве определенно нет, — встряла Лея.

— Именно поэтому мы выбрали крест. И если у вас нет возражений…

— У меня? С какой стати? Прекрасной работы… вещь. Для нее будет сюрпризом…

— Видишь, Йозеф! Фрау Ленсен не считает это бестактным! Все время ты что-то выдумываешь. Подумайте только, Йозеф решил, что в данных обстоятельствах крест будет символом подчинения.

— Мама, ну как ты можешь?

— А что такого? Это знак смирения. И дорогая Эльза может теперь носить его с полноправной гордостью… Они идут! Убирай скорее!

Йозеф угрюмо засовывал пакет в карман, когда вошла Эльза с отцом.

После встречи с раввином она радостно влетела в кабинет.

— А Магнус все такой же милый! Ну просто пряничный человечек! Я его окунула в такие взгляды и вздохи, что он прям-таки растаял. Нет, не зря я посещала его класс! Это была настоящая школа флирта!

— Постыдилась бы, Эльза! — натужно улыбнулся Ленсен. — Хотя кто знает! Возьми я тебя в помощницы, может, и удалось бы его, так сказать, обработать.

— А что случилось? — посерьезнела Эльза. — Не выгорело дело с Остерманом?

— Так точно. Жаль! А теперь мне расхлебывать! Ох, и противно было играть эту роль! Знала бы ты, как меня с души воротило! По меньшей мере, бессердечно по отношению к твоему деду…

— Мы же теперь христиане! По вере и жертва!

— Как бы то ни было, — проворчал Ленсен, — я не для того переходил в другую веру, чтобы разыгрывать из себя мученика. Могло бы быть и покомфортнее!

С этими словами он первым зашагал в салон.

— Дражайшая госпожа баронесса! — воскликнул он, направляясь прямо к ней. — Прискорбно, что ничего не удалось добиться для вашего подопечного. Я сделал все возможное, но оказался в меньшинстве!

Последовало обескураженное молчание.

— Вот проклятье! — вполголоса выругался Йозеф и потихоньку отступил с Эльзой в эркер.

— Неслыханно! — побагровела фрау Ленсен. — Распоряжаются деньгами моего отца, не считаясь ни с кем! Чего тут удивляться антисемитизму?! — она прикусила губу.

— Не надо, дорогая фрау Ленсен, — повела рукой баронесса. — Мы же христиане и не станем никого осуждать. Эти люди скованы узкими рамками своего теизма, и не стоит таить на них обиду. Откуда им набраться такта!.. Во всяком случае, я благодарна вам, дорогой Ленсен. Не сомневаюсь, вы приложили все усилия. За Остермана мне, конечно, досадно! Ему теперь придется поискать урожденного христианина в ходатаи…

— Остерману, думаете, легче?! — сдавленным голосом всхлипнула Лея. — Ему надо бы родиться евреем, чтобы продвинуться в христианстве!

— Мне жаль, но кое-что беспокоит особенно, — напустила на себя озабоченность баронесса. — До сих пор своим влиянием мне удавалось его удерживать от оголтелого антисемитизма. Боюсь, происшедшее сыграет теперь свою негативную роль и он будет публиковать свои статьи о безнравственности евреев.

— Что же вы раньше не сказали?! — ахнула фрау Ленсен. — Я уверена, если бы доктор Магнус знал об этом, он обязательно голосовал бы за! Хотя бы ради того, чтобы не допустить печати всякой мерзости! Доктор Магнус входит в правление одного союза, который борется с антисемитизмом.

— Теперь уж ничего не поделаешь, — баронесса с любезной улыбкой протянула руку для прощания. — Как видно, мы, бедные немцы, еще не осознали в полной мере нашего преимущества!

Несколькими часами позже Хайнц переступил порог рабочего кабинета отца в ландгерихте и выложил ему под нос объемистую подшивку документов.

— Вот посмотри, тебя ждет сюрприз!