Сэмми Гронеманн - Хаос

Пока что Вольф Клацке был новичком в этом деле и порой допускал ошибки. Он недооценил трудности выбранной профессии, когда открывал свою контору в темной задней комнате постоялого двора Бомштейна на Драгунерштрассе, где его конкурент, красноносый Брандлер, уже много лет занимался тем же промыслом, но в передней. Брандлер за десять пфеннигов писал набитой за долгие годы рутины рукой пачки писем и одновременно вел бойкую торговлю адресами подходящих благодетелей. Клацке вызвался сочинять письма по восьми пфеннигов за штуку и — новшество в отрасли! — установил фиксированную цену за адреса по пяти пфеннигов за голову, хотя всем известно, что в зависимости от щедрости и состоятельности покровителя цена должна колебаться от пфеннига до марки.

Само собой разумеется, что оплачиваются не имена и адреса сами по себе, собственно, ценность представляют сведения о характере и образе действий означенных личностей. Эти знания находят свое отражение в форме и содержании соответствующего текста, особенности построения которого сочинитель и заказчик зачастую долго и подробно оговаривают. Ни одно справочное агентство в мире не в состоянии решить те деликатные задачи, как это умеют доверенные лица и делопроизводители цеха профессиональных просителей. Профессионал должен до тонкости знать, чем по жизни интересуется денежный кошелек, набожных он или беспринципных взглядов, нравится ли ему, когда проситель отчаивается, или он предпочитает смирение перед волей Божьей. Одного трогают угрозы покончить жизнь самоубийством, другому, напротив, следует плакаться, как тяжело жить, питаясь редко перепадающей коркой хлеба. Один ведется на повесть о немилосердном домохозяине, другому подавай беспомощную вдову с детьми, третий вообще считает за лучшее круглых сирот. Обнищавший ремесленник пользуется популярностью, а вот купец, попавший в затруднительное положение из-за суровых кредиторов или нечистоплотного компаньона, имеет мало шансов на успех. Одни обожают жертвовать на приданое невесты, другие испытывают особую страсть к калекам. Жертвы преследования, русские евреи или беглые из Сибири каторжники умиляют романтически настроенные души. Некоторые охотно дают на бедняков из Палестины, а другие не выделят на них и пфеннига, зато протягивают руку репатриантам из Америки. А есть еще одна плодородная нива, на которой пышно колосятся щедроты на издание еврейских произведений или восстановление сгоревших синагог. Короче говоря, при таком изобилии вкусов надо собрать обширную коллекцию образцов и уметь правильно ею распорядиться в каждом отдельном случае. Кроме того, как и в каждом деле, многое зависит от подачи: стиль письма неимоверно важен. Одним следует писать на чистейшем иврите, другим подпускать побольше цитат из Библии; иногда предпосылкой удачи служит абсолютно безупречный немецкий язык, но наибольшим спросом пользуется как раз неправильный, простодушный и потешный квазинемецкий. Его начинают читать ради забавы, а потом он одновременно поднимает настроение и задевает чувства, и, как правило, надолго запоминается.

Бывает, доверенному лицу даже не приходится писать прошение. Естественно, в первую очередь он советует клиенту явиться к потенциальному благодетелю лично. Но и в этом случае в накладе он не остается: просителю надо дать исчерпывающую информацию о том, как вести себя подобающим образом, какой час подходит для визита, как держаться с прислугой, чтобы попасть в кабинет хозяина, и тысячу других мелочей.

Сочинитель прошений, если он серьезно относится к своей профессии, не преминет обзавестись надежным реестром клиентов и будет его систематически обновлять. Справочные бюро и разные регистрационные службы охотно идут ему навстречу за небольшую мзду, так что в каждом городе, где проживает значительное количество евреев, есть целый ряд агентских контор, имеющих ощутимый оборот клиентуры за минимальные издержки.

Новичку, конечно, нелегко пробиться в профессию — фирмы с давно и прочно поставленным делом ревниво оберегают свои тайны, свои списки и персональные сведения. Их отношения с заказчиками строятся на доверии и только на доверии. Весь бизнес держится на уверенности клиента, что здесь его обслужат добросовестно и результативно. Если неопытный агент легкомысленно передаст в руки клиентов некие сомнительные адреса, а потом выяснится, что и расходы, и гонорар просто-напросто профуканы, то он лишится всякого доверия. И проситель четко знает, чего ему ждать от своего доверителя, когда он туром прибывает в Берлин. Свой первый визит он наносит непременно ему. Там он сравнивает свой старый реестр с новым, вносит поправки, вычеркивает ненужные, покупает свежие имена, дает заказ на составление писем, потом, если есть нужда, вооруженный сведениями, отправляется в обход намеченных обществ и частных лиц. Он будет ревностно хранить в тайне полученные адреса и советы, чтобы не создать себе конкуренции со стороны других попрошаек и не навлечь на себя немилость доверенного лица. И уж ни в коем случае не раскроет ни одному из покровителей имя человека, от которого получил адрес, даже если ему посулят хорошее вознаграждение. Его подвигает к деликатности в немалой степени собственная выгода, равно как и «честь мундира».