Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

Решительно пройдя мимо, она заспешила по проходу. Джордан мысленно отметил: «Надо попросить Селену кое-что напечатать и послать в прокуратуру. Это формальность, но Диана за нее уцепится». В таких крупных делах окружной прокурор всегда скрупулезно соблюдала все правила, чтобы обезопасить себя от перечеркивания первоначального вердикта в случае подачи апелляции.

Стоило Джордану выйти за двустворчатые двери зала суда, на него набросились Хоутоны.

– Какого черта?! – возмутился Льюис. – Разве мы не за то вам платим, чтобы вы защищали нашего сына в суде?

Сосчитав до пяти, Джордан ответил:

– Мой клиент – Питер. Я с ним говорил, и он согласился на отказ от слушания.

– Но вы же ничего не сказали! – возразила Лейси. – Вы не дали ему шанса!

– От сегодняшнего заседания Питер ничего не выиграл бы. Зато ваша семья оказалась бы под прицелом всех этих телекамер. Рано или поздно это обязательно произойдет. Но лучше поздно, чем рано, так ведь? – Джордан перевел взгляд с Лейси на ее мужа и обратно. – Я поступил так ради вашего же блага.

И он ушел, оставив их двоих держать камень правды, который с каждой секундой становился все тяжелее и тяжелее.

Патрик направлялся в суд на зачитывание обвинительного заключения, когда ему вдруг позвонили на мобильный, и он опрометью бросился в противоположную сторону – в оружейный магазин Смита в Плейнфилде. Владелец, маленький круглый человечек с пожелтевшей от курения бородой, рыдал, сидя на тротуаре. Патрульный, стоявший рядом, кивком указал на открытую дверь магазина. Патрик сел рядом с хозяином:

– Я детектив Дюшарм. Вы можете рассказать мне, что произошло?

Человечек покачал головой:

– Это случилось так быстро… Она попросила показать ей пистолет «смит-вессон». Хочу, мол, чтобы он был у меня дома для самообороны. Потом спросила, есть ли у меня какая-нибудь литература по этой модели, и, как только я отвернулся… – Владелец магазина опять покачал головой и замолчал.

– Где она взяла пули?

– Я их не продавал ей. Наверное, принесла с собой в сумочке.

Патрик кивнул:

– Вы пока побудьте здесь с патрульным Родригесом. У меня, может быть, появятся еще какие-то вопросы.

В магазине, справа от двери, вся стена была забрызгана кровью и мозговым веществом. Над телом, лежащим на боку, уже склонился медэксперт Гюнтер Франкенштейн.

– Черт возьми! Как вы умудрились так быстро сюда добраться?

Гюнтер пожал плечами:

– Я был тут неподалеку на выставке карточек с фотографиями бейсболистов.

Патрик присел на корточки рядом:

– Вы коллекционируете карточки с фотографиями бейсболистов?

– А что мне еще коллекционировать? Печень, что ли? – Гюнтер посмотрел на Патрика. – В последнее время мы встречаемся при особенно неприятных обстоятельствах.

– Да уж.

– Тут все предельно ясно. Она засунула пистолет в рот и нажала на курок.

Заметив на стеклянном прилавке сумочку, Патрик порылся в ней и нашел упаковку патронов с чеком из «Уоллмарта», а затем достал из кошелька удостоверение личности. В этот самый момент Гюнтер перевернул труп, и, хотя лицо почернело от пороха, Патрик узнал женщину прежде, чем успел прочитать имя. Это была Иветт Харви, которой он лично сообщил о смерти ее единственного ребенка – девочки с синдромом Дауна. Патрик понял: число жертв Питера Хоутона продолжает расти.

– Если человек коллекционирует оружие, это еще не значит, что он собирается его использовать, – нахмурившись, произнес Питер.

Для конца марта было необычно тепло – восемьдесят пять градусов по Фаренгейту, – а система кондиционирования в тюрьме не работала. Заключенные расхаживали в трусах, надзиратели едва не задыхались в форме. Во избежание жалоб на негуманные условия содержания начальство вызвало ремонтников, но работали они так, что Джордан не знал, починят ли они кондиционер до тех пор, пока снова не ляжет снег. Он уже третий час сидел с Питером в тесной комнатушке свиданий и, казалось, пропотел до последней нитки костюма.

Ему хотелось все бросить. Хотелось поехать домой и сказать Селене, что он совершил ошибку, взявшись за это дело, а потом отвезти их с Сэмом на пляж, который находился в каких-нибудь восемнадцати милях от Стерлинга. Там он, Джордан, запрыгнул бы, не снимая одежды, в холодные воды Атлантики… Уж лучше умереть от переохлаждения, чем терпеть те мучения, которые прокуратура в лице Дианы Ливен обеспечит ему в суде.

Найдя аргумент в защиту своего клиента, пусть даже этот аргумент раньше никогда не использовался, Джордан получил слабую надежду на успех. Однако в последующие недели эта надежда становилась все призрачнее в свете тех материалов, которые предъявляла ему прокуратура: толстых отчетов, фотографий, вещественных доказательств. Получив всю эту информацию, присяжные вряд ли захотели бы думать о том, почему Питер Хоутон убил десятерых человек. Он убил – и точка.