Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

Алекс много прочла о том, как люди преодолевают горе, в частности те, кто пережил предыдущие случаи стрельбы в школах. Проводить исследования – это она умела, но стоило ей попытаться установить с Джози эмоциональный контакт, та смотрела на нее, как на совершенно незнакомого человека. Или начинала плакать. И в том и в другом случае Алекс терялась. Она страдала от чувства несостоятельности, а потом вспоминала, что ее чувства тут вообще ни при чем, что главное – это чувства Джози, и от этого Алекс становилось еще хуже.

Алекс осознавала всю иронию судьбы: она гораздо больше походила на отца, нежели могла подумать. В зале суда ей в каком-то смысле было комфортнее, чем дома. Там она знала, что сказать подсудимому, которого в третий раз поймали за рулем в нетрезвом виде, а не могла пять минут поддерживать разговор с собственным ребенком.

Через десять дней после трагедии в школе Алекс зашла в комнату дочери. Плотно задернутые шторы не пропускали солнечного света. Джози лежала, с головой закутавшись в одеяло. В первый момент Алекс захотелось раздвинуть шторы, но вместо этого она легла на кровать и обняла кокон, в котором пряталась ее дочь:

– Когда ты была маленькой, я время от времени приходила сюда ночью и спала с тобой.

Кокон зашевелился, показалось заплаканное лицо Джози.

– Зачем?

– Я никогда не любила грозу, – пожала плечами Алекс.

– А почему я этого не помню?

– Я возвращалась к себе до того, как ты просыпалась. Ведь предполагалось, что я у тебя крутая… Я хотела, чтобы ты думала, будто я ничего не боюсь.

– Супермама, – прошептала Джози.

– Но я боюсь потерять тебя.

Пару секунд Джози в упор смотрела на мать, потом ответила:

– Я тоже боюсь потерять меня.

Алекс села и заправила дочке за ухо прядь волос:

– Давай-ка выбираться отсюда.

Джози застыла:

– Я не хочу никуда идти.

– Дорогая, тебе это нужно. Это как физиотерапия, только для мозга. Надо заставить себя заняться каждодневными делами, и тогда со временем ты войдешь в привычный ритм.

– Ты не понимаешь…

– Джо, если ты даже не попытаешься, – возразила Алекс, – это будет означать, что он победил.

Джози резко подняла голову. Кто «он», объяснять было не нужно.

– Ты подозревала? – спросила Алекс, и ее собственный голос вдруг показался ей каким-то чужим.

– О чем?

– О том, что он на такое способен.

– Мам, я не хочу…

– Я все вспоминаю его маленьким мальчиком…

Джози, покачав головой, пробормотала:

– Это было давно. Люди меняются.

– Знаю. И все-таки у меня так и стоит перед глазами, как он протягивает тебе ту винтовку…

Глаза Джози наполнились слезами.

– Мы были маленькие! Глупые! – воскликнула она, не дав матери договорить, и с внезапной поспешностью откинула одеяло. – Кажется, ты хотела, чтобы мы куда-нибудь поехали?

Алекс посмотрела на дочь. Судья в такой ситуации продолжил бы гнуть свою линию. Но мама не должна была этого делать.

Через несколько минут Джози сидела в машине. Пристегнула ремень, потом отстегнула и пристегнула заново. Алекс ждала, пока дочь не убедится, что застежка надежно защелкнута.

По дороге Алекс говорила об обычных вещах: о нарциссах, которые уже высунули из-под снега на разделительной полосе свои смелые головки, о студенческой команде по гребле, которая тренировалась на реке Коннектикут, хотя в воде еще попадались льдинки, о том, что термометр в машине показывает больше пятидесяти градусов по Фаренгейту. Алекс сознательно выбрала длинную дорогу – в объезд школы. За всю поездку Джози только раз посмотрела в боковое окно. Когда они проезжали отделение полиции.

Алекс остановила машину на парковке перед кафе. Улица была полна людей, решивших пройтись по магазинам в обеденный перерыв. Кто-то нес коробки на почту, кто-то разговаривал по телефону, кто-то заглядывал в витрины. Человек посторонний мог бы подумать, что город живет своей обычной жизнью.

– Ну? – спросила Алекс, поворачиваясь к дочери. – Как ты?

– Нормально. – Джози посмотрела на свои руки, сложенные на коленях.

– Все не так страшно, как ты думала, правда?

– Пока не так.

– Моя дочка – оптимистка! – улыбнулась Алекс, – Возьмем по сэндвичу с беконом, латуком и помидорами и по салату?

– Сначала посмотрим меню, – ответила Джози, и они вышли из машины.

Внезапно ржавый «додж-дарт» пронесся по проезжей части на красный свет и, сделав резкий выхлоп, с ревом скрылся из виду.

– Придурок! – пробормотала Алекс. – Надо бы номер его записать! – И вдруг она поняла, что дочери нет рядом. – Джози!