Александр Дюдин - Сестры

– Привыкла, горжусь званием хирурга. По-моему, это самая важная профессия в мире. Что может быть дороже жизни, за которую борется врач?!

– Дороже жизни – честь! – ответил Антон, – Да, честь дороже жизни! А быть честным воспитывает школа. Как видишь, профессия педагога не менее важная, – глаза его лукаво поблескивали за очками, словно хотели сказать: «Не задавайся, есть люди поважнее тебя!» Валя улыбнулась. Ответ ей понравился, хотя был неожиданным.

– Хрущева сняли, читал?

– Читал, давно пора.

– Я вчера опять поспорила с Сергеем. Прочитала и говорю: «Ага! Я права была, сняли его все-таки!» А он отвечает: «Ничего ты не права. Ты всё оптом чернила. Когда он пользу приносил, поднимая целину, внедряя кукурузу, его партия поддерживала. Стал совершать ошибки, отправили на отдых. Всё правильно». Для него всё правильно.

– Он тут прав. Не спорь ты с ним. У него свои взгляды, он по-своему всё это переживает. Да еще ты докучаешь. Поверь мне, у него хватает забот.

– Знаешь, я не видела ни одного человека, кто бы пожалел о Хрущеве. Все только смеются.

Антон улыбнулся.

– Китай выразил удовлетворение по поводу снятия Хрущева. Читал?

– Читал.

– Все-таки он виноват в конфликте с Китаем?

– Трудно сказать, – уклонился Антон, – мы очень мало знаем об этом. – Помолчал. Переменил тему.

– Если что-то не так, ты не сердись на меня. Я люблю тебя, ты у меня хорошая. Чувствую себя неважнецки – в этом всё дело, – хмурил он брови. Вале было приятно и то, что он любит ее, и то, что назвал ее «хорошая».

И снова она вернулась мыслью к Сергею. «За двадцать пять лет совместной жизни он ни разу не сказал ей вот так ласково «хорошая». А разве мало она сделала ему добра? Всю жизнь самый вкусный кусочек ему, потом детям, а то, что никто не ест, она подбирала. Лучшее белье мужу, в первую очередь заботилась, чтоб он был хорошо одет, а потом дети, а на нее вечно денег не хватало. Одно единственное платье для театра, столько раз переделанное, то с шарфиком его наденет, то цветком его украсит. Сергей не замечал, всё принимал как должное».

– О чем задумалась? – спросил Антон.

– О жизни, – засмеялась Валя.

В этот день Сергей и Валя были на юбилее авиационного завода. После доклада выступил Сергей. Валя обратила внимание на то напряженное внимание, с которым слушали его присутствующие в зале.

– Я помню, – говорил он, – как вы в октябре сорок первого года сгружали станки с платформ в кепочках, пиджачках, голодные, в тридцатиградусный мороз. Здесь, на пустыре, на городской свалке мусора, в лютые морозы построили эти корпуса! Сколько было обмороженных! То, что вы сделали, – подвиг! Сейчас кажется невероятным, с трудом верится! Какие нечеловеческие усилия понадобились, чтоб начать выпуск машин в минимальные сроки, где-то через два месяца! Слава вам! (аплодисменты). В день юбилея разрешите от имени Горкома партии и от себя лично поздравить вас, пожелать вам доброго здоровья и большого личного счастья (аплодисменты). Сейчас другое время, другие задачи. Сразу после юбилея вам предстоит начать освоение принципиально новой машины. Каждому из вас придется подумать, как лучше, экономичнее ее сделать, с какого бока к ней подойти. Вот где понадобится ваша смекалка и сноровка. Работа будет интересной. От всей души желаю вам успеха в освоении нового заказа (аплодисменты). Коллектив ваш помолодел, ветераны понемногу уходят на пенсию, приходят на смену сыновья. Вот я смотрю в зал: больше половины его молодежь…

Сергей говорил без бумажки. Густой голос его, кажется, гремел в притихшем зале. Валя на какое-то время отвлеклась от его выступления, рассматривая окружающих ее людей. Серьезные, умные лица. «По-моему, мастер на производстве – дирижер, без которого немыслим никакой оркестр, – вновь донеслось до нее. – Так желаю вашему дружному коллективу, культурному оркестру, сыграть свою победную песню. Здоровья вам, товарищи, и мирного неба над страной!»

В перерыве Сергея окружили рабочие, здоровались, скрещивая руки в пожатии. Многих он знал по имени и отчеству. «Уникальная память у него, – удивлялась Валя, – столько помнит имен!» Припомнился телефонный разговор. Антон вернулся из командировки, из Москвы, и позвонил к ним. Трубку взял Сергей. «Здорово, здорово, – отвечал муж. – Это не вопрос, такой станок я видел у Белова. Сейчас я позвоню ему, а потом тебе». Накрутил вертушку телефона.

– Александр Александрович, здравствуй, Воробьев беспокоит. По-моему, в механическом цехе я видел станок ПФ-609. Как войдешь в цех, сразу у стены, направо. Стоит? Ладно, уточни и позвони мне. – Минут через пять раздался звонок. – Спасибо. Приехал Антон Федорович из Москвы, получил заказ на новую машину, им необходим этот станок. Да нет, я понимаю, что он вам нужен. Временно, пока придет их станок, его уже отгрузили, разреши им в третью смену обработать необходимые детали. Спасибо. Могу позвонить Антону о твоем согласии? – Валя тогда удивилась: «Сколько заводов, с многотысячными коллективами, и Сергей помнит, где какой станок стоит. Директор не помнит, уточнял, а он помнит».