Валерий Верхоглядов - Соло для одного

Спрашивается, чем чиновники хуже?

Да ничем!

Я долго размышлял над природой этого явлением и пришел к выводу, что в его основе можно обнаружить две составляющие. Первая носит планетарный характер. Это — зависть, обычная человеческая зависть, которую можно обнаружить даже у монахов, отринувших суету мирскую. Ведь в большинстве своем люди хотят жить лучше, и в этом стремлении они всегда найдут, кому позавидовать.

Вторую составляющую следует искать в особенностях русского характера. Представители более организованных наций, случается, упрекают нас в лени, безалаберности, расхлябанности, необязательности. Но это тоже производные одной и той же национальной особенности: мы, русские, народ мечтательный и потому любой работе предпочитаем поиск лучшей доли. Благодаря этому качеству, помноженному на терпение, упорство и бесстрашие, маленькое Московское княжество превратили в огромную страну, которую по границе за год пешком не обойти. Все-то у нас есть, а живем бедно и с другими странами, как встарь, торгуем сырьем.

Раньше я думал, что одним из проявлений извечной российской мечтательности являются и девичьи грезы о будущем замужестве, однако сейчас понимаю — такое предположение ошибочно, эти явления похожи лишь внешне, но не по сути.

Нынешний представитель сильного пола кинется очертя голову в омут семейной жизни разве что по молодости, когда диктат гормонов заменяет мыслительный процесс. Но мужик под тридцать, озабоченный работой или служебной карьерой, а не семейной рутиной, как правило, предпочтет свободный гражданский брак. На фига ему лишние проблемы, если точно известно, что поведение женщины до свадьбы — это лишь демонстрационная версия будущей спутницы, в действительности она может оказаться совершенно иной. Такой прозорливец обязательно скажет своей подруге, что формально брак необходим лишь для развода, когда встает проблема раздела имущества, но если им суждено расстаться, то он и так ей все отдаст.

Иная картина в женском стане. Чем ближе девушка подходит к двадцатипятилетнему рубежу, тем сильнее замужество для нее становится делом статусным, потому что в этом возрасте быть женой не только престижно, но и прилично. Дамы бальзаковского возраста, не побывавшие в загсе, все без исключения страдают комплексом неполноценности.

Недаром острословы утверждают, что брак для женщины можно сравнить с победой на Олимпийских играх, для мужчин же это почти всегда капитуляция.

Случается, и нередко, что молодая жена через год-другой почти перестает замечать своего мужа, напропалую флиртует с другими мужчинами, а то и встречается с прежними любовниками, объясняя это тем, что женщина обязательно должна нравится, а иначе она просто умрет. Развод ее не страшит. К нему отношение философское: «Значит, ошиблась, с кем не бывает, ничего, другой найдется». Штамп, появившийся в паспорте, добавил ей уверенности в собственной неотразимости.

Все это прописи и рутина, но кто же учится на чужих ошибках? Впечатляют только собственные синяки и шишки.

К первому браку я теперь тоже отношусь философски: с кем не бывает…

Удивляют лишь сроки произошедшего, потому что во мне Лена разочаровалась… за две недели до свадьбы.

У нас произошла ссора. Из-за пустяка. Она была не права, знала об этом, но тупо настаивала на своем. Мне бы уступить и не доводить дело до выяснения отношений, но, каюсь, тоже завелся. Разумеется, поругались. И тогда я ей сказал:

— Если мы из-за такой ерунды схватились не на жизнь, а на смерть, то не проще ли отложить свадьбу?

Тут она аж взвилась:

— Ты меня опозорить хочешь! Уже приглашения посланы! Нужно было раньше думать, когда замуж звал.

Я подумал: «Действительно, невесть что начнут говорить».

А не смалодушничал бы тогда, не было бы и этой грустной истории. Так что все имеет свой конец и свое начало, и лишь в рекламе клея «Момент» разбитые чашки склеиваются без следа.

Через месяц после свадьбы Лена как-то по-детски увлеклась Пашкой Громовым, который учился на курс старше. Он был факультетской знаменитостью, сочинял ироничные песни в духе того времени, которые сам же исполнял под гитару на студенческих фестивалях.

Лена написала ему письмо, призналась в чувствах и, уверенная, что ей ответят взаимностью, задавала сакраментальный вопрос «Так что же нам теперь, милый, делать?»

События развернулись со стремительностью новогодней хлопушки: дернешь за ниточку и уже стоишь весь осыпанный мусором конфетти.