Леван Хаиндрава - Очарованная даль

Еще через месяц Германия нанесла удар на западном фронте.

«Странная война» кончилась, началась настоящая, но не менее странная война. Ее необычность заключалась в том, что в две недели была разгромлена Франция — великая держава с блистательной военной историей и воинскими традициями, обладавшая не меньшим количеством военной техники (артиллерии, танков и самолетов), чем ее противник, а численностью личного состава превосходившая его и к тому же поддержанная внушительным экспедиционным корпусом другой великой державы и полумиллионными армиями двух, в первую очередь подвергшихся нападению малых стран. Об экономическом потенциале противоборствующих сторон и говорить не приходится — они были несоизмеримы… В пользу потерпевшей поражение стороны!

Победа далась немцам так легко, что оказалась неожиданной для них самих.

Ударив в обход линии Мажино, германская группа армий «А» под командованием генерала Рундштедта, имея на острие танковомеханизированную группу генерала Клейста, менее чем за трое суток прорвалась через Арденнский горный массив, преодолев 120 километров. Выйдя к Маасу в районе Седана, она создала угрозу как войскам, занимавшим «линию Мажино», так и основной группировке франко-британских войск, которая в составе 45 дивизий, поставленных под команду генерала Бийота, в первый же день военных действий, то есть 10 мая, двинулась через северную границу Франции в центральную Бельгию, с тем чтобы там, совместно с бельгийской армией, развернувшись по линии Намюр — Антверпен (так называемая «позиция Диль»), остановить германскую группу армий «Б», которой командовал генерал фон Бок.

Здесь-то и выяснился поразительный, непостижимый здравым смыслом факт: оказалось, что «линия Мажино» была доведена только до бельгийской границы! Чем руководствовались французы, оставляя весь север своей страны — наиболее уязвимое направление — совершенно неприкрытым, понять невозможно. Ведь всего двадцать пять лет тому назад, а именно — в 1914 году, Германия не посчиталась с нейтралитетом Бельгии и через нее вышла на кратчайшую дорогу к Парижу. Трудно предположить, чтобы французы, видя, как в последние пять лет Гитлер только и делает, что нарушает соглашения и обещания, могли полагаться на уважение с его стороны к нейтралитету маленькой Бельгии.

Еще через сутки танки Клейста форсировали Маас и, поскольку верховное командование германской армии, оценив значение этого успеха, передало Рундштедту все моторизованные и танковые части из группы армий «Б», путь к внутренним районам Франции был открыт.

Но Рундштедт (и его можно понять) оказался не в состоянии представить себе, что между ним и Парижем нет сколько-нибудь значительных французских сил, и решил сделать паузу для выяснения обстановки и некоторой перегруппировки частей. В результате он лишь потерял время.

А французское командование, не сумев преодолеть комплекс «линии Мажино» и все еще считая свой правый фланг неуязвимым, продолжало усиливать группировку, втягивавшуюся все глубже и глубже в бельгийский мешок. Нет сомнения, что к этому моменту (на пятые-шестые сутки после начала военных действий!) французское верховное командование утратило связь с отдельными участками фронта и, не имея ясной картины происходящего, не могло контролировать положение.

Однако пассивность союзников приводит к тому, что немцы, подтянув тылы, возобновляют наступление, и 20 мая (на одиннадцатый день войны!) танки генерала Клейста выходят к побережью Ла-Манша. Огромная масса союзных войск в Бельгии — отрезана.

Британский экспедиционный корпус, как и можно было предположить, бросается к побережью, чтоб попытаться унести ноги с континента, где становится слишком жарко. Тут уж не до сушки белья на «линии Зигфрида» [103] Песня Британской экспедиционной армии в 1939 г. — «Мы повесим свое белье сушиться на «линии Зигфрида». .

И в этот момент происходит поразительная вещь: вместо того чтобы раздавить прижатые к побережью в районе Дюнкерка сильно потрепанные и утратившие боеспособность британские войска, Гитлер неожиданно отдает приказ остановить наступление (знаменитый «стоп-приказ»). Высшие германские генералы, видя, что упускаются плоды блистательного успеха руководимых ими войск, рвут и мечут. Происходит беспрецедентная в истории германских вооруженных сил вещь: ОКХ [104] Верховное командование сухопутных сил. принимает решение, противоречащее директиве Гитлера, приказывая Рундштедту продолжать наступление, то есть делать то, что подсказывает самая элементарная логика и для чего не требуется какой-то особой военной мудрости.