Леван Хаиндрава - Очарованная даль

Но кто же он тогда? «Заместитель заведующего экспортным отделом фирмы «Дюбуа и К°», — насмешливо ответил он сам себе. Гога усмехнулся с неприязнью, словно разговаривал с недругом. Блестящая карьера! Успех у женщин! Дочь самого генерального директора, и та побывала с тобой в постели. Осчастливила…

А на родине строится новая жизнь, на каких-то иных основаниях, непонятная, во многом чуждая, но там, по крайней мере, люди знают, для чего живут, видят какую-то ясную цель. Как это у Вертинского?

Вот это стихи, ни к чему не придерешься. Именно: «Цветет и зреет».

Гоге вспомнились фамилии грузинских футболистов, которые он разыскал-таки в «Красном спорте»: Пайчадзе, Джеджелава, Шавгулидзе, Харбедиа. Есть в тбилисской команде и русские: Дорохов, Фролов. Ну что ж — и очень хорошо. Вот так и нужно жить — уважая, помогая друг другу. Там меня бы не исключили из студенческой корпорации за то, что я считаю себя грузином. Гога вспомнил фотографию Пайчадзе в одном из номеров «Красного спорта» — красивый смуглый молодой человек с вьющимися волосами и белозубой улыбкой. Какие у них открытые улыбки, у тех людей, которых видишь на фотографиях. Они не могут принадлежать несчастливым, голодным, запуганным людям. А тут газеты все пишут про аресты, расстрелы, чистки…

Если б все время арестовывали да расстреливали, давно бы уже никого не осталось. Ведь сколько живу, столько читаю об этом. Враки всё, иначе быть не может. Вот в «Новостях дня» — совсем другое печатают: о каких-то передовиках производства, о стахановцах, о трактористах. Правда, не очень интересно. Работают? Ну и надо работать, что ж тут такого? Хорошо работают? Так ведь за то и деньги получают. Какой-то у них иной счет к людям. К нему, видимо, надо привыкнуть. Конечно, любопытнее почитать о разводе Бэтти Грейбл с Джекки Куганом. «Введение в заблуждение при вступлении в брак», — так написала Бэтти Грейбл в своем заявлении в суд. Основание: выходя замуж, считала, что Джекки Куган миллионер, а он оказался не миллионером. Вот такая мотивировка. И ведь развели! Признали довод основательным. Два разных мира, два полюса. Там живут бедно, но чисто и честно, засучив рукава создают свое будущее. Здесь — богаче, сытнее, наряднее, веселее. Впрочем, это мы, иностранцы, так живем, а китайцы — думать даже страшно… Тысячи гибнут от военных действий, другие тысячи — от наводнений, засух. Сколько нищих в одном Шанхае! Профессионалы — те выколачивают себе на существование, а настоящие бедняки, из разорившихся крестьян — умирают прямо на улицах. Иной раз едешь утром на работу и видишь — лежит человек, замерзший ночью. И ведь никакого мороза здесь не бывает. Умер от переохлаждения организма в центре города. А кругом дома, тысячи домов, миллионы людей, а для этого не нашлось теплого уголка, теплого сердца.

В СССР нищих наверняка нет. Володька Чижиков говорит, что там есть такой закон: каждого должны обеспечить работой.

Володька Чижиков — веселый, шустрый малый, репортер скандальной хроники «Новости дня», тот самый, что в свое время сидел и угощал двух приятелей в «Дарьяле» за счет Жорки Кипиани, относился к Гоге с симпатией, причин которой Гога сам не понимал.

Володька часто захаживал, вернее — забегал в кафе «Дидис», опрокидывал чашечку кофе, а иногда и чего покрепче, и бежал дальше, быстро-быстро семеня своими короткими, не знающими усталости, ножками. Он был вездесущ, знал всю подноготную обо всех (это и было главным источником его доходов) и неизменно, подобно Коке Горскому, пребывал в наилучшем расположении духа — этакий оптимистический чертик с востренькими пьяными глазками и неизменной замусоленной сигаретой в углу рта, дымок которой заставляет его щуриться. Он много знал об СССР (вернее, ему казалось, что он знает) и охотно делился своими сведениями с теми, кому была охота его слушать. Гога был одним из самых внимательных слушателей. Может быть, именно поэтому между ними возникли если не дружеские, то приятельские отношения.

«Эх, и угораздило меня родиться в Харбине! — думал после таких импровизированных лекций Гога, по простоте душевной принимавший в рассказах Чижикова все за чистую монету. — Родился бы я т а м, совсем по-другому пошла бы жизнь». Гога сам не представлял, кем бы он стал, родись в СССР, но кем-то да был бы же. Мало ли интересных специальностей, мало ли к чему можно приложить руки в стране, где все работают во имя единой цели, где все, от наркома до простого рабочего или колхозника, равны в правах и обязанностях. А то, что одеты они плохо, так это дело наживное. Сейчас им не до одежды, они развивают тяжелую промышленность, усиливают армию. Вот на Номохане положение изменилось: япошки уже не кричат о десятках сбитых самолетов. Володька назвал фамилии знаменитых советских военных летчиков, которые прибыли в Монголию: Грицевец, Смушкевич. Хоть бы их фото в газете увидеть. Надо почаще заходить в ТАСС. Разгвоздали бы они японцев как следует! А то уж очень они распоясались. Здесь, в Китае, совсем никакой управы на них нет. В Тянцзине на мосту через Таху поставили своих часовых и подвергают иностранцев унизительному обыску под предлогом борьбы с террористами. Просто смешно: кто это видел террориста-иностранца? Ими бывают только китайцы или корейцы. Будет тебе какой-нибудь Смит — управляющий конторой или высокопоставленный чиновник муниципалитета — бомбы бросать! Чего ему не хватает? Гога даже усмехнулся при подобной мысли. И больше всего достается британцам. Недавно газеты писали, что какого-то пожилого англичанина прямо на мосту заставили раздеться почти догола, несмотря на холодную погоду. По-своему японцы правы: британцы всегда держались с наибольшим высокомерием; вот их и унижают больше всех. Показывают китайцам, что нечего их бояться, они сами боятся, когда наталкиваются на силу. А то был и вовсе безобразный случай: японский жандарм остановил какого-то сухопарого джентльмена и предложил ему подвергнуться обыску. Тот отказался, сославшись на свой иммунитет, и предъявил британский дипломатический паспорт. Японец взял документ и, даже не заглянув внутрь, им же отхлестал дипломата по лицу. Скандал вышел большой, но японцы отделались отговоркой в своем классическом стиле: «Very sorry. Mistake!» [95] «Очень сожалеем. Вышла ошибка!» (англ.)