Дэвид Юн - Весь мир Фрэнка Ли

Мы целуемся. Мы целуемся на ходу. Вокруг нас никого нет. Мы словно поставили планету на паузу и оказались в нашем собственном безлюдном раю. Я веду Джо к фонтану в хрустальном атриуме. Это низкая конструкция из полированных деталей, очень по‐модернистски соединенных под разными углами. Окружает ее низкий парапет из полированного камня цвета шоколада.

– Вот тебе и озеро Надежды, – бормочу я.

– Что за озеро Надежды? – переспрашивает Джо.

«Фонтан закрыт на ремонт. За ограждение не заходить!» Воду из фонтана слили, теперь видно пыльное дно в известковых отложениях, трубы, шланги и грязные фонари. И много-много монет. Глаза Джо загорелись.

– Блин, там, наверное, баксов сто!

– Наверное, – отвечаю я.

И тут мне в голову приходит странная идея. Я запрыгиваю в фонтан и, присев на корточки, начинаю собирать монеты в оттянутый подол майки.

– Иди помоги мне! – говорю я.

– Ты с ума сошел, – отвечает Джо.

Но потом тоже залезает в фонтан и начинает собирать монеты вместе со мной. Я толкаю ее, и она чуть было не рассыпает собранные монеты. Она толкает меня в ответ. Через пару минут мы встаем, в подолах маек у нас сотни монет. Со стороны мы, наверное, похожи на двух ухмыляющихся сумчатых мутантов. Вдалеке пиликает рация, а потом раздается крик: «Эй!»

– Сюда, – говорю.

Мы с Джо вылезаем из фонтана и на полусогнутых ногах, как два хоббита, бросаемся назад по изогнутому коридору. Джо вдруг оборачивается ко мне. По ее лицу видно, что ей в голову пришла идея.

– Я знаю, что мы сделаем с этими деньгами! – кричит Джо.

Она первой добегает до огромной деревянной воронки для пожертвований. В диаметре она, наверное, около двух метров. Джо встает у одной прорези для монет, а я у другой. Мы вываливаем деньги на пол и берем в руку по монетке.

– На счет «три», – говорю я.

– Один, – произносит Джо.

– Два, – продолжаю я.

– Три!

Мы отпускаем монетки, и они начинают спускаться вниз, выписывая идеальные дуги. Они все ускоряются и наконец, подгоняемые центростремительной силой, бросают вызов земному притяжению и начинают чертить круги по уже практически вертикальным стенкам у самого дна воронки. А потом – дзынь-дзынь! – падают в бездну к другим монеткам.

– Эти две монетки – мы с тобой, – говорю я.

– Ты любишь эффектные банальности! – произносит Джо, но по тону ее голоса я понимаю, что ей понравилось. – Давай еще, – предлагает она.

– Только побыстрее, – отвечаю я.

Мы начинаем забрасывать в воронку одну монетку за другой, и вскоре дерево начинает гудеть от металлического вихря. Я останавливаюсь, чтобы записать этот звук. Гул стоит такой, словно над головой летят эскадрильи реактивных истребителей.

Мы умудряемся избавиться от всех монет за десять минут. Некоторые монетки спокойно докатывались до самого жерла воронки, некоторые сталкивались и падали, обрушивая звонкие лавины. Зрелище одновременно волнующее и медитативное. Мы не пытались подстроить столкновения или задать ритм, запуская монетки одновременно или подбирая их по достоинству. Мы просто бросали монетки в воронку, стараясь делать это как можно быстрее. И это была живая метафора.

Наконец последние монетки – дынь-дзынь! – исчезают в темной бездне. Нас оглушает тишина, и кажется, что в этом тоже есть свой смысл.

– Это было круто! – произносит женский голос.

Мы с Джо отрываемся от воронки, оборачиваемся и видим, что метрах в шести от нас стоят Камилла и Оскар в своей мешковатой униформе.

– Никогда бы не подумал, что привычные вещи могут быть такими прекрасными, – говорит Оскар.

– И давно вы там стоите? – спрашиваю я.

– Да практически все время, что вы этим занимались! – отвечает Камилла. Она всегда говорит так, как будто на что‐то жалуется, даже когда с тобой соглашается или когда желает тебе самого лучшего. – Фрэнк, а ты знал, что эти монеты были собственностью ТРЦ «Вестчестер»?

Я показываю на табличку у воронки: «Пожертвуйте на нужды в сфере образования в нашем районе».

– Подумайте о детях, – говорю я.

– Группа компаний «Вестчестер» благодарит вас за щедрое пожертвование от ее имени, – отвечает Оскар.

– Фрэнк, ты нас разве не представишь? – интересуется Камилла.

– А, да, это Джо, – говорю я.

Джо жмет руки Камилле и Оскару, которые после этого с одобрением переглядываются между собой.

– Фрэнк, – говорит Оскар, – сегодня мы патрулируем всю площадь «Вестчестера» за исключением последнего этажа парковки «Европа» в северо-восточной части ТРЦ. Туда мы не пойдем, там все время темно, потому что фонарь не работает.