Дэвид Юн - Весь мир Фрэнка Ли

– Эй! – раздается мужской голос. – Постойте!

На мое плечо ложится рука, и я оборачиваюсь. Передо мной стоит молодой парень, может, чуть постарше меня. Он даже похож на меня – хмурится, как я, сводит брови, как я. Только одет он в отличие от меня по‐другому: на нем синяя бейсболка с буквами «Л» и «А» и майка, а на его мускулистых руках геометричные татуировки.

Парень протягивает мне прозрачный пакетик, в котором лежат четыре рисовых пирожка с кунжутом. У меня язык не поворачивается назвать их chaltteok. Это просто «рисовые пирожки».

– Чувак, – говорит парень, – мне дико стыдно за мою бабушку. Она себя просто по‐свински вела с тобой. Она, блин, иногда такое отмачивает, карга старая.

Эти искренние ругательства озаряют мою душу теплым оранжевым светом. Я начинаю улыбаться. Мой взгляд падает на Джо. Она прикрыла рот рукой и тихонько хихикает.

– Так это твоя бабушка? – спрашивает Джо.

– Она меня самого постоянно называет тупым, потому что мой корейский оставляет желать лучшего.

Я моргаю. У моих родителей, конечно, есть свои недостатки, но, по крайней мере, они никогда не называли меня тупым из‐за того, что я плохо знаю корейский. Парень встряхивает пакет:

– Бери. Это в качестве извинения.

Я вижу, что парень простой и искренний, он правда хочет, чтобы я взял эти пирожки. И я беру их.

– Съедим потом на десерт, – говорю, пожимая плечами. – Спасибо.

Он внимательно смотрит мне в глаза:

– Постой, вы еще не ужинали?

– Нет, – отвечает Джо.

– Тогда пошли, – говорит парень. Заметив, что мы колеблемся, он топает ногой и взмахивает рукой, словно приглашает нас выйти на танцпол. – Пошли, babo saekkidul, – добавляет он и весело подмигивает.

– Он назвал нас тупыми козлами! – говорит Джо.

– Он мне нравится, – отвечаю я. – Пошли.

Он лавирует между прилавками и людьми, мы с Джо топаем за ним гуськом, едва поспевая за его белыми кроссовками на толстой подошве. Мы проходим мимо квартета, исполняющего samulnori, потом мимо сцены, на которой танцуют под К-pop, и оказываемся в самом дальнем углу фестивальной площадки.

Здесь почти нет украшений, кругом стоят фудтраки, около них расставлены складные столы и стулья, повсюду едят люди. Воздух вибрирует от сумасшедшей музыкальной смеси – там и что‐то мексиканское, и рэп на английском и корейском. В жизни такого дерьма не слышал. Это грандиозно. Я достаю диктофон и начинаю записывать.

Имя парня тоже попадает на запись.

– Меня зовут Рой Чанг, – говорит Рой Чанг, – и это мой фудтрак.

Он показывает на красный грузовик, на котором написано: All dae every day. По-корейски dae значит «большой», и рядом нарисован почти двухметровый иероглиф . Следовательно, фраза переводится как «Большие порции каждый день».

Рой замечает мой диктофон.

– Ты музыкант? – спрашивает он.

Я скромно киваю.

– Энрике тоже на музыке повернут, – говорит Рой. – Я вас познакомлю.

Рой стучит кулаком в борт грузовика:

– Эй, йо, два ВИП-заказа, экспресс: кесадилья с кимчи, курица чидори кочхуджан, вафли и tres cervezas, por favor! [32] Три пива, пожалуйста! (Исп.)

– Al gesseo, – отвечает Энрике, то есть «вас понял».

Рой сажает нас за столик, и через мгновение перед нами появляется еда.

– А что это такое? – с любопытством спрашиваю я.

– Да ты не задавай вопросы, а ешь, – отвечает Рой.

И мы едим. И как только я откусываю первый кусок, то понимаю, что не остановлюсь, пока все не съем. Эта еда – идеальное сочетание всех моих любимых вкусов: кимчи – вкус дома, сыр, тортилья и маринованный кактус – вкус Калифорнии, откуда я родом, ну и вафли. Потому что вафли – это вафли.

– Ом-ном-ном, – урчим мы с Джо.

– Им нравится, – сообщает Рой Энрике, который вышел и фудтрака, чтобы посмотреть, как мы едим.

Энрике показывает пальцем на Роя:

– Говорят, что этот парень – будущее американской кухни, ха!

– Как, блин, я могу быть будущим, если я уже здесь и если я и так американец? – спрашивает Рой.

Энрике просит включить мои треки, и я включаю, в том числе и «Песню Брит». Ему все так понравилось, что он дает мне свой электронный адрес, чтобы мы могли поддерживать связь. И я без колебаний оставляю свой адрес ему и Рою. У меня такое чувство, как будто мы с ними уже встречались, словно мы учились в одной школе.

Мы доедаем, допиваем пиво и встаем.

– Вы уже уходите? Можно мы здесь сядем? – спрашивает голос.

Я оборачиваюсь. И снова вижу очень похожего на меня человека. Только на этот раз гораздо старше меня: вокруг глаз у него морщинки и волосы заметно поредели. Он с женой, и она черная. Между ними стоит их дочь, ей, наверное, лет семь, она одета в костюм эльфа.