Дэвид Юн - Весь мир Фрэнка Ли

– О, ну вообще красавец, – говорит доктор.

Перед тем как принять душ, я надеваю на ногу пластиковый пакет. Я слишком ленивый, для того чтобы снимать и снова надевать лонгет. Потом я сплю до двух часов дня. Если бы захотел, то мог бы спать и до ужина. Вообще мог бы уйти в спячку до сентября и проснуться прямо перед началом учебного года. Потому что сейчас лето.

Лето.

– Вот вам и лето любви, – бормочу я в подушку.

Я ковыляю вниз по лестнице. Мне нужен Покой, поэтому я устраиваюсь рядом с папой. На моей лодыжке Лед, она Обмотана давящей повязкой и Вытянута вверх. У папы ноги тоже лежат на подушке. Я снимаю короткое видео для Snapstory. Это моя жалкая попытка вызвать сострадание и привлечь к себе внимание. Через несколько минут Кью пишет: «Сейчас приеду». Я замечаю, что видео посмотрела и Джо. Я захожу в ее профиль и немного листаю ее ленту – вверх и вниз. Судя по всему, вот так выглядит наше с ней общее будущее.

Возникли трудности – и Джо испугалась. Она решила поставить крест на нашей любви. Из этого я могу сделать философский вывод: любовь – это убеждение, разделяемое двумя партнерами. Как только один из партнеров перестает разделять это убеждение, тогда – бах! – второй падает плашмя, будто проиграл в перетягивании каната. Я роняю свое обезьянье зеркало на пол и снова засыпаю.

Динь-дон. Я просыпаюсь. Папы нет рядом. Я один.

– Фрэнки-младший, – говорит мама. – Кью приехал.

– Не вставай, – говорит Кью, бросает свой тяжелый рюкзак на пол и садится рядом с моей поднятой ногой. – Что ты отмочил? Все пальцы на месте?

– Ну ты что, не помнишь? Когда мы с тобой были на той сумасшедшей вечеринке в районе бывших складов, я поскользнулся в луже той дряни, – говорю я и делаю огромные глаза.

– А-а-а-а, у-у-у-у, точно, – отвечает Кью. – Крутая была вечеринка!

– Я проверять папочка, – говорит мама.

Мы ждем, пока она выйдет, а потом начинаем тихонько разговаривать.

– Я вчера ходил к Джо, – шепчу я и опускаю взгляд.

– Да ладно!

Я киваю.

– Но ведь… ты… она… – бормочет Кью.

– Между нами все кончено. Любовь прошла, завяли помидоры.

– Завяли помидоры?

– Типа того.

– Давай куплю тебе помидоров. Все, что хочешь, все привезу.

– Я Джо хочу, – говорю я и закрываю глаза непослушной рукой.

– Ох, чувак, иди сюда. Дай обниму, – отвечает Кью. – Сейчас папа Кью тебя обнимет, и все пройдет.

– Да я ничего вообще не хочу, – всхлипываю я. – Вокруг все полный отстой. Я хочу, чтобы все было как раньше. Я не хочу просто смотреть на Джо в Snapstory. Не хочу, чтобы ты уезжал за тысячу километров. Не хочу, чтобы папа…

– Э-э-э, – останавливает меня Кью. – Давай‐ка встряхнись, дай я тебя обниму.

Когда мы заканчиваем с обнимашками, у него вся футболка мокрая от моих слез.

– Извини, – говорю я.

Кью не без гордости смотрит на пятна слез на своей футболке.

– Не стоит извинений, – говорит он. – Ты счастливчик.

– Ага! – отвечаю я. – Счастливчик, как же! Ты только посмотри на меня.

– Ты любишь до слез, – заявляет Кью. – Меня это восхищает.

Я не могу удержаться от смеха, и Кью тоже начинает хохотать.

– Ты бы себя со стороны послушал, – говорю я ему.

– Да? Это ж ты сидишь в памперсе и думаешь об увядших помидорах.

Я улыбаюсь своему другу. Своему лучшему другу.

– Может, куда‐нибудь съездим? – спрашиваю я.

– С такой лодыжкой ты никуда не поедешь, – отвечает он. – Ты, кстати, должен еще рассказать, что произошло. И самое главное – у меня с собой есть подробный план последней битвы. Все готово к игре.

– Ты все‐таки его закончил! – восхищенно говорю я.

Он поправляет очки:

– Да, вчера вечером.

Из рюкзака он вытаскивает толстую тетрадь на пружине. Туда он записал новую кампанию для «Подземелий и драконов», она называется «Неуловимая месть Пикьюатлалтейака: возвращение Тотека». На обложке черепа, пентаграммы и все такое. Сложно превзойти полубогов и подмену драгоценностей из нашей прошлой кампании, и мне очень любопытно, что Кью придумал.

– Ты решил воскресить мага Тотека? – спрашиваю я. – Что, Пол тоже играет?

Кью кивает:

– Он должен был приехать сюда еще десять минут назад. Я специально для этого придурка воскресил Тотека.

Мы ждем Пола, но потом решаем, что время, которое нам отведено этим летом, ограничено, так что пора начинать игру. Я играю одновременно за своего паладина и за мага Пола, отвешивая за обоих комментарии на вымышленном среднеанглийском диалекте. Для всех окружающих мы с Кью самые настоящие лузеры, двое парней, которые начинают каникулы с «Подземелий и драконов». Но нам наплевать на то, что о нас думают. Уже через пару минут мы смеемся, строим планы, радуемся и стонем. Спасибо тебе, Кью.