Матс Tpаат - Сад Поммера

— Сыновья зарабатывают достаточно, чтобы содержать тебя, старого отца, к тому же ты прирабатываешь и сам. — Краавмейстер делает паузу и продолжает сурово: — Мы решили не давать тебе никакого вспомоществования от волости. У нас есть старики, у которых не осталось никакого кормильца и которые сами уже не в силах пошевелить пальцем.

Веселый задор, готовность отвечать гаснет на лице Хендрика. Он не ожидал такого оборота. Но это еще не все.

— Твой сын Яан всю зиму жил в волостной богадельне, у тебя, хотя ему никто не давал на это разрешения. Это нарушение всех правил и решений схода выборных, — зло поучает волостной старшина. — Поэтому мы решили выселить тебя из богадельни.

Солдат дергается на скамье, мускулы его лица делают странное, хватающее движение, как будто он хочет поймать ртом муху и тут же отказывается от своего намерения.

— Что же мне делать? — убито спрашивает Хендрик. — Куда же мне старому деваться?

— У тебя же сын извозчиком в Тарту, — напоминает Якоб Патсманн.

— В Юрьеве, — поправляет Кууритс.

Да, Тарту теперь и в дальнейшем зовется Юрьевом, как это стоит в высочайше данном распоряжении.

— У сына своя жизнь, — беспомощно бормочет Хендрик. — Как я поеду ему мешать? И что мне там, в городе, делать, чужие люди, чужой уклад. Нет, туда я не поеду…

— Как хочешь, но из богадельни ты должен перебраться. Чем раньше, тем лучше, — холодно произносит Краавмейстер.

— Почему же с этим такая спешка? — спрашивает Пеэп Кообакене.

— Пустим сразу же Притса Йоозика, — отвечает волостной старшина. — У него на прошлой неделе умерла дочь, старая дева. Жена у Притса умерла очень давно. Притс лежачий больной, ходит под себя; куда еще нам его девать? Надо договориться с каким-нибудь бодрым стариком из богадельни, пусть он ухаживает за Притсом, три рубля кладем, чтобы кормил и убирал. Иначе не выйдет.

— Злая штука эта жисть, — глубоко вздыхает Хендрик Ильвес. — Нет ничего хуже, чем садиться на шею другим. Пока сам руками шевелишь, еще живешь…

Действительно, теперь-то он вольная птица со своей медалью за храбрость и маленьким ящиком, где у него и дратва, и шило, и штык… Прошение, посланное в Тарту господину комиссару, совсем не помогло… Сын-извозчик — грубиян, другой сын, батрак на хуторе, сам без постоянного места, он то на этом, то на другом хуторе. Да и какой хозяин захочет взять батрака вместе с его старым отцом?

Краавмейстер роется в нагрудном кармане, там шелестит бумага — жалоба на Поммера.

— Возьми Хендрика Ильвеса в школу на квартиру, — говорит он. — Пока, а там будет видно. У тебя школьная комната летом пустует.

Пока, а там видно будет? Нет, Поммер не согласен.

— Законом запрещено, чтобы чужой человек летом жил в школьном доме. Как же я смогу отвечать за дом, если в нем живет чужой?

— Каким законом запрещено-то? Если и есть такой закон, то школа принадлежит все-таки волости и волость может временно принять другой закон.

— Поммер, будь христианином, куда этому Хендрику деваться, — вставляет скотник. — Дай моему сверстнику кров.

Хендрик тоже оживает, хотя он уже полностью препоручил свою судьбу на усмотрение милостивого бога и схода выборных. Вернее же — наоборот, выборных и бога.

— Я человек тихий, не кричу и не шебуршу, починю тебе не одну пару башмаков бесплатно или из обрезков сколочу загон для свиньи…

— Это я и сам умею делать, — бросает Поммер.

— Возьми, Поммер, выручи волость из беды! — просит и помощник волостного старшины Патсманн.

— Я покажу тебе на большой карте все места, где я воевал с супротивниками царя, — обещает Хендрик. — Я расскажу тебе о Турции, пока захочешь слушать… И о русских князьях.

Князья учителя не интересуют, но Турция — да. География — его слабость, география и географические карты.

— Я могу и дрова колоть, — продолжает старый лейб-гвардеец, заметив, что лицо учителя смягчилось.

— Если бы они были! — вздыхает Поммер.

— Как же так нет, — удивляется волостной старшина. — Волость привезла тебе весной три сажени дров.

— Надолго ли их хватит, если стены продувает ветер, не держат тепла.

И тут вернулись к тому, с чего начали.

— Дело решено, — твердо говорит Краавмейстер. — Ты, Хендрик, сегодня же переберешься в школу и останешься там, пока волость не найдет тебе другую квартиру.

Писарь делает пером лихой росчерк на волостной бумаге.

Вскоре волостные выборные, Поммер и Ильвес прикладывают руку к бумаге с решением. За Кообакене, как всегда, делает это Якоб Патсманн.