Марк Хелприн - Париж в настоящем времени

Несколько месяцев прошло с тех пор, как Дювалье Саиди-Сиф и Арно Вайсенбергер начали расследовать дело об убийстве на мосту Бир-Хакейм. Их главный свидетель Рашид Бельгази, убежденный, что «Комеди Франсез» – это киношка, где показывают порно, сказал, что он сообщил им все, что знал, и ему разрешили покинуть Париж. Теперь он исчез. Семьи убитых парней оставались бесправными и удрученными. Они не подавали никаких дополнительных ходатайств, тем более в министерство, а их общины недавно взбунтовались было по какому-то другому поводу, но быстро угомонились. Дело перешло в разряд забытых, во всяком случае со стороны интересовались им очень вяло. Зато Вайсенбергер, поскольку он был еврей, а свидетельства указывали на еврея, убившего двоих арабов, горел решимостью раскрыть его во имя справедливости, объективности и «лаисите». Саиди-Сиф, ненавидевший отбросы своего собственного народа, которые, презрев древние традиции, избрали неприкаянный и преступный образ жизни, подозревал, что события могли принять совершенно непредвиденный оборот, и старался не меньше Вайсенбергера. К тому же их преданность делу стерла все различия между ними и сблизила их в том, каким они надеялись видеть будущее Франции, хотя оба были настроены весьма скептически, сомневаясь, а есть ли вообще у Франции будущее.

Они много-много раз пересмотрели записи с камер наблюдения в поисках того, что могли пропустить. Лабораторные отчеты им уже начали сниться. Они задействовали всех возможных информаторов, умоляя остальных коллег об услуге, и это ни к чему не привело. Как-то раз позвонил Ушар, поинтересовался, как продвигается дело.

– Несколько месяцев мы по восемь-девять часов в день просматривали записи с камер. Было весело, – сказал Дювалье.

Время шло, а единственное, что у них на самом деле было, – это гребной клуб. Каковы шансы, что тот, кто убил двоих парней и сиганул в реку, состоял в этом клубе и знал, что сможет выбраться на его причал и укрыться в лодочном домике, пока утреннее движение не замаскирует его побег? Планировал ли он это загодя? Тонкая и сомнительная ниточка, но у них была только она, и детективы ухватились за нее. Судья был тверд как кремень и не дал им добро на сбор ДНК у всех членов клуба. Запрос оказался слишком, донельзя широк, и основывался он лишь на крайне неправдоподобном предположении. Впрочем, судья сказал, что если они сузят список, то он выдаст им ордера, и обещал помочь, если им придется действовать за пределами Парижа. Ушар, ОСП хренов, палец о палец не ударил, и судье нравилось, что два молодых АСП так усердствуют. Так что они проверили каждого члена клуба, прежде чем проводить опросы, наносить визиты и просить разрешение взять пробы с внутренней части щеки. Все приходилось делать крайне вежливо и дипломатично, и на это понадобилось время.

Они много всего выяснили о гребных клубах. Купить недвижимость у реки практически невозможно, так что не имеет значения, насколько ты богат: если хочешь ходить на веслах в Париже, придется вступить в один из клубов и тесниться среди заплесневелых шкафчиков и мусорных корзин, которые, как правило, не выносятся, поскольку никто из членов клуба не считает это своей обязанностью. Было несколько миллиардеров или почти миллиардеров, хранивших свои лодки в продуваемом неотесанном эллинге, были и полунищие рантье, которые обедали или не обедали в зависимости от процентных ставок. Тут имелись ужасно заносчивые юристы, чокнутые профессора, скучные, как кирпичи, бизнесмены, несколько женщин, некоторые молоды, красивы и сложены как богини, пенсионеры, которые едва ли могли самостоятельно спустить лодку на воду и не выжили бы в драке на мосту, были тут даже полицейский и водитель автобуса.

Насколько легче работалось бы Арно и Дювалье, если бы удалось каким-то образом отсортировать евреев, которых не могло быть слишком уж много, но это категорически запрещено. Арно все равно попытался это сделать, сидя за компьютером в интернет-кафе, но, кроме фамилий и случайных предположений в статьях или постах, не сообщавших чего-то конкретного, в интернете ничего накопать не удалось. Пришлось им расследовать всех по очереди. Тех немногих, кто отказался дать образец слюны, занесли в список особого внимания после того, как проверили всех.

Интересное дело! Оказалось, что атлеты, занимающиеся одиночной греблей, имеют тенденцию жить в прекраснейших местах, в основном в особняках, а если уж это квартира, то на весь этаж, а то и больше, с дорогими террасами под яркими навесами, с множеством гераней и прекрасными видами. Для полицейских все эти визиты были очень познавательны и интересны. Они всюду и всегда ходили вместе. И у виновного, и у невинного гораздо меньше возможностей скрыть что-либо, сидя напротив двух дознавателей, совершенно разных по характеру мужчин, которые поддерживают друг друга и наблюдают. Это заложено в человеческой природе – двоим не так легко солгать, как одному, потому что в той же человеческой натуре заложено теряться под прицелом двух пар глаз, глядящих под разными углами.