Никита Немцев - Ни ума, ни фантазии

Во «Вконтакте» её он не застал. И через день, и через два — всё по-прежнему: «была 20 июля в 10:35». Ну не в деревню же бежала?..

Неделя прошла: Сеня виделся с Тарасом, приятелем. Они накатили — в первом дворике, потом во втором. Сеня всё рассказал.

— Ну чё, спугнул деваху. — Тарас говорил, не выпуская из рук пакет с соком, приправленным водкой.

— Да будто у меня на роже всё написано! — Сеня дёрнул головой.

— Ну вообще-то, да. — Тарас потянулся. — Ты слишком пропадаешь в этой фигне, это пугает. И это какая ваша встреча? Третья?

— Вообще-то первая. — Сеня надулся. — Разве так любить ненормально?

— В пятнадцать — нормас. — Тарас отвернул футболку и почесал пузико. — Слушай, блин, жрать хочу, как аллигатор. Зайдём куда-нибудь?

Они вышли из двора, изрядно окосевшие, — вечер тихо вплывал в московские улицы. Они вышли, прошли переулочек, другой, шлагбаум, аляповатую груду кирпичей, собачника — и обнаружили себя против «Макдональдса» на Маросейке.

— Вот те на! — хохотнул Тарас. — Рискнём?

— Отчего ж? — подсмеялся Сеня. А на душе было: тоска, тоска, тоска.

Завернули в туалет, вернулись: Тарас сел за столик. Он был матёрый выпивоха: ему немного требовалось, чтобы уже по полу ползать и людей за ноги хватать. Теперь же — он удивительно в себе.

— Закажешь? — спросил он (Сеня был должен за водку).

— Да, конечно. — Сеня пошёл на кассу.

Заказывал, думал: не помнил, правда, о чём, — может, и не думал. Вернувшись к столику, Тараса он не застал. Сеня всучил поднос какому-то оборванцу и лихорадочно быстро ушёл.

Отличный розыгрыш, да! На звонки молчит, в сети не появляется. Или в запой ударился? Валяется сейчас, поди, в канаве…

Несколько дней прошло, когда Сеня решил пойти с отцом в тот же самый «Макдональдс». Всё-таки он постарше и что-то в людях соображает. Может, и объяснит хорошенько?

— Дело в том, Сеня, что люди законченные эгоисты, — говорил тот ему, попивая водичку. Фастфуд он не ел — вредно очень.

— Но не все же.

— Все, Сень, все.

Сеня предложил отцу перекурить, но тот давно уже бросил. Ладно. Накурившись вдосталь и вернувшись к столику, Сеня обнаружил, что отец тоже пропал. В ярости он отопнул стул. На него оглянулись

Улица, ливень, припадочный шаг: слово «заговор» вертелось в его голове. А может, поработали каннибалы? — сожрали сначала любимую, потом друга, затем и отца. Порубали и сунули в бургеры, а невиновные — съели… Ужас! Кошмар! Полундра!

Сеня стал рыть по этой теме. Ему звонила растревоженная мать: Сеня брякнул, что отец в запое, но он его непременно разыщет! Положил трубку — и снова рыть. На форумах писали, что после визита в этот «Макдональдс» пропадают люди. Никто не брался за расследование всерьёз. Сеня взялся.

Около месяца денно-нощных копаний (всё равно уволился) — и по обычному интернету, и по дип-вебу, — и Сеня нашёл выход на реального начальника «Макдональдса» на Маросейке. Сухой такой, с улыбкой подлецкой. Фамилия — Чемоданов. На всех фотографиях почему-то в гавайках. И рожа довольная: каннибальская.

Сеня вычислил, где тот живёт, взял с собой поварской тесак и отправился. Подкрепление не брал — не поверят. Да и вдруг тоже — пропадут?

Живёт Чемоданов где-то в Люберцах: Сеня добирался час с лишним. Вот. Проникает в подъезд, находит нужную квартиру, хватается за мысль о том, что отмычек у него нет… А дверь-то — открытая. Ступает внутрь Сеня. В ушах стучит; кровь как бульон. Ступает, проходит коридор, — всё украдкой, — а Чемоданов сидит в кресле, лицом к нему: будто ждал.

— Пропажи? — говорит он, скалясь.

— П-пропажи, — отвечает Сеня оробело. За дни розысков он слегка одичал, если не совсем разучился говорить.

Чемоданов встал и резанул полутьму улыбкой: его кадык неприятно дёрнулся. Сеня, разумеется, не замедлил достать тесак из-за пазухи.

— Давайте без этих игрушек? — говорит Чемоданов. — Положите. Вот. Теперь поговорим. Ну, друг мой, ваших людей больше нет.

— Зачем вы их съели?! — Сеня потянулся к тумбочке.

— Вы не так меня поняли. Они, видите ли, в пустоте.

— Как это — в пустоте?

— Ну. Нигде.

— Как это — нигде?

— В пустоте, — повторил Чемоданов с каким-то даже удовольствием. А потом прибавил, смягчившись: — Я могу дать вам приборчик для выхода в пустоту, но… вряд ли они вернуться захотят.

— Давайте ваш прибор!

Чемоданов порылся в ящике, протянул ему хлебницу и прибавил:

— Только не дурите: до дома не открывайте.

Сеня ничего не сказал и молча ретировался.