Денис Коваленко - Татуированные макароны

Черкасов только представил, как он подсадит ее, та испачкает ему куртку и джинсы (суетясь, женщина порядочно вытопталась в дерьме), затем, она перекинет ногу через забор и обязательно ударит Черкасова по голове и застрянет на заборе, и наверняка поранится об острые пики, венчавшие прутья забора; и даже если и перелезет, то, спрыгнув, непременно или ногу вывихнет, или… еще чего похуже — Черкасов только представил это, и его невольно передернуло.

— Я не могу вам помочь. Извините, — повернувшись, он, не медля более, вышел во двор. Возле первого к гаражам подъезда курила стройная девушка, с очень красивыми, до плеч, каштановыми волосами. Черкасов прошел было мимо, но вдруг вернулся к девушке и тихо произнес:

— Зря вы так с мамой, — озадачив девушку, он сразу же направился к выходу из злополучного двора.

— Чего ему надо было, — спросил у девушки вышедший из подъезда сурового вида мужчина, кивнув вслед уходящему подростку.

— Дурак какой-то, про мать мою что-то сказал, — пожала плечами девушка.

— Слышь, ты, стоять!

Услышав это, Черкасов, не оборачиваясь, побежал, лишь краем глаза заметив, как молодая мама тащила домой упирающегося и лупившего ее с остервенением лопаткой по руке маленького Вадика.

Обежав дом и нырнув в соседний двор, Черкасов сбавил темп; тяжело дыша, изредка оглядываясь, он вышел на соседнюю улицу и скоро зашагал к трамвайной линии.

— И никакой идеи, — весело бормотал он, — следит и все, хе-хе, а этот детина, хе-хе. Ну, ничего, я вам еще всем покажу, я разорву ваш сумасшедший, бессмысленный мир. А этот, — он вспомнил маленького Вадика, — вот он будущий отец семейства, ну ничего, — бормотал он в неожиданно нахлынувшем радостном возбуждении, — все к этому и идет, пора все менять. Все эти… скинхеды, все это цветочки, с этого все только начинается… — Будет идея, обязательно будет!

Весь урок истории Женя видел перед собой только черный, коротко стриженый затылок Саши Черкасова, хотя Женя сидел за последней партой, а Черкасов, по своему обыкновению, на первой — на уроке истории он садился всегда за первый стол, прямо напротив стола Раисы Максимовны, внимательно и порой с восхищением внимая каждому слову. Когда прозвенел звонок, Женя тревожно ждал, что Саша поднимется из-за стола, подойдет к нему со своей ухмылочкой и… Женя сразу и не поверил. Да, Саша поднялся из-за стола, но даже не взглянул в Женину сторону, а сразу прямиком направился к выходу. Ни на перемене, ни, что удивительно, на следующем уроке Женя не видел его. Женя не знал, что и думать. Вдруг его осенило: «Он же пошел ко мне домой! Он же сказал мне, что он придумал . Он же…» Женя ясно представил себе Сашу… с Леной в постели; Сашу Черкасова в постели, с его, Жениной, матерью. Эта картина вогнала Женю в жуткое состояние раскаяния и даже ненависти — к самому себе: как он мог! как он посмел!! как у него вообще язык повернулся!!! — попросить о таком . После второго урока Женя выскочил из школы и бегом устремился к себе домой. Подгоняемый растущим, все наполняющимся деталями, образом — пожалуй, в эти минуты силой своего воображения, он видел все яснее, чем если бы увидел все это воочию. То ли от напряженного бега, то ли от нахлынувшего раскаяния слезы выступили у него на глазах.

Так не должно быть, это мерзко. Он торопился, нужно помешать им. Зачем? Он не знал, он чувствовал, что так нельзя, Саше необходимо помешать, нельзя, что бы этот человек касался его, Жениной, матери. Пусть, пусть какой-нибудь Виталий, пусть хоть сотня Виталиев. Но только не Саша.

С этими мыслями он ворвался в свою квартиру; спотыкаясь, обессилев от бега, он проскочил в спальню матери… сразу же в свою комнату… на кухню. Даже в ванную заглянул. Но, к своему удивлению (даже разочарованию), не нашел там Саши, да и матери дома не оказалось. И здесь Женя окончательно растерялся; что-то беззвучно бормоча, добрел до своего дивана, рухнул на него, не в силах даже стоять, и от бессилия что-то понимать, заплакал тихо и занудно.

В это утро Лена проснулась в наизамечательнейшем настроении. Мало того, что она побывала в Клубе, встретилась там со своими старыми знакомыми, так еще хозяйка Клуба, ее давняя и добрая подруга, сама предложила Лене денег (как Лена ни отказывалась, ни отпиралась) и довезла ее на своей машине до самого подъезда, где жила Лена. Ко всему прочему, Лена увидела картины какого-то художника, который так интересно рассказывал о своей живописи и о живописи вообще, что Лене захотелось непременно увидеть Виталия. Тем более Виталий сказал, где работает.