Ринат Валиуллин - Безумие белых ночей

— Предлагаешь начать с тебя? — задумался я над красивой легендой Марса.

— Меня ты послать не сможешь.

— Почему ты так решил?

— Прошло больше двух секунд, — улыбнулся Марс.

— Ну и что?

— Ты знаешь, чтобы принять решение уверенному в себе мужчине требуется всего две секунды.

— А женщине?

— Ей всегда требуется такой мужчина.

— На что ты намекаешь?

— Сходи, что ли, к девочкам — они развеют твой сумрак. Что ты места себе не находишь? — отвлекся Марс на Артура, который то снимал наушники с желанием подняться, то надевал вновь, оставаясь в кресле. Диспетчеры молчали. Самолет был отдан автопилоту, и делать было нечего.

— Не знаю.

— Скажи лучше, какой сегодня день? — спросил его Марс.

— Понедельник. Есть шанс начать новую жизнь.

— А старую куда?

— Не знаю, пойду смою, — усмехнулся Артур.

— Тоже вариант. Не забудь про кофе, — махнул рукой Марс, снова войдя в клетку нерешенной шахматной партии.

Артур махнул ему своей. Вот и поговорили. «Шила, интересно, звонила уже, наверное, и не раз, я так и не смог ей сообщить, во сколько вылетаем. Может, она узнает информацию в справочной о полетах. Обычно она чувствовала и звонила, едва самолет садился. Каким прекрасным местом, не понимаю», — представлял Артур, как, словно новую скважину, откроет ключом месторождение любви и счастья. Он открыл дверь и выглянул в салон. Полный штиль. Лица пассажиров застегнуты и спокойны: кто-то читает, кто-то спит, руки последних сложены перед собой или на подлокотники, спинки кресел расслаблены. Артуру показалось это странным. «Странно, что ты взволнован, а все остальные спокойны и равнодушны, будто уже акклиматизировались и давно здесь живут. Пасут свои мысли неторопливо в редколесье ума, те неохотно щипают кору головного мозга. Задумчивый Нил течет по их жилам, в то время как в моих мечется Ангара. Столько энергии, что будь сейчас за иллюминатором ночь, ее хватило бы на ближний свет». Встречным светом Артура ослепила Маша: стюардесса улыбнулась ему. Он тоже в ответ, потом одним движением руки заломил дверь туалета и вошел вовнутрь, пластиковая страница выпрямилась, спрятав за собой его тело.

Артур долго смотрелся в зеркало, свет был радостный, но холодный, даже мертвый, будто хотел мумифицировать отражение лица. Он чувствовал, как дергается его правое веко, но картинка, словно после фотошопа, выдавала абсолютное безразличие. Неожиданно самолет качнуло, как на воздушной яме, и тот на некоторое время завис, потом, сломав линию кардиограммы, устремился вниз.

Кто хочет начать? ( исп .)