Джейн Джонсон - Преданное прошлое

Интересно, какого черта этот человек, принадлежащий к мусульманской культуре, взялся за Дефо и что он вообще мог подумать о такой буйной, неугомонной и развратной сорвиголове, как Молл Флендерс? Этого я не могла себе представить.

— А вы больше начитаны, чем я, — призналась я, смеясь, но в некотором смущении, потому что начала подозревать, что дело обстоит именно так. — Скажите-ка, откуда у вас американский акцент?

Он невольно прикрыл рот рукой:

— Правда? — Ответ он обдумывал чересчур долго. — Мой преподаватель был американец.

— Он, видимо, оказал на вас значительное влияние.

— Это была она. — Гид отвернулся и зашагал по улице в город так быстро, что мне пришлось бежать, чтобы его нагнать.

— Так, Идрис, а чем вы вообще занимаетесь, когда не сопровождаете туристов по городу и не показываете им местные достопримечательности? Вы теперь сами преподаете в университете?

— Я вожу такси.

— О! — Я не знала, что на это сказать. Дом его кузины выглядел весьма богато, сам он явно был хорошо образован, и хотя я не сомневалась в том, что работа в такси — нормальное и уважаемое занятие, это было вовсе не то, чего я ожидала.

— А вы?

Я рассмеялась:

— Хороший вопрос. Я в настоящее время вообще нигде не работаю и ничем не занимаюсь.

— Стало быть, вы не замужем, безработная и у вас нет детей, так?

— Да, детей нет.

— Значит, Джулия Лавэт, если вы исчезнете где-то на задворках задрипанного марокканского города, никто вас и не хватится? — Идрис обернулся и внимательно на меня посмотрел, а поскольку солнце светило ему в спину, я могла видеть лишь, как блестят его глаза.

Он наступил мне на любимую мозоль. А ведь действительно, кто меня мог бы хватиться? Несколько друзей, наверное. Майкл, но только потому, что хочет заполучить обратно книжку. Элисон, несомненно…

Я уставилась на него, внезапно испугавшись:

— Я хочу к себе в номер. Что-то я совсем устала…

Он немного удивился.

— Конечно-конечно. Идемте.

Был ранний вечер, когда мы добрались до риада, и я и в самом деле сильно вымоталась. Ноги болели, спина болела, голова была забита видами и впечатлениями. Весь путь обратно из Старого Сале в медину Рабата я лелеяла мысль о предстоящем долгом отмокании в душистой ванне.

Но когда мы переступили через порог, нас перехватила Наима Рашиди. Она что-то очень быстро сказала своему кузену на их языке, и это явно потрясло Идриса; потом она повернулась ко мне:

— Вас разыскивает муж. Он заходил сюда.

— Мой… муж?!

— Да. Я ему сказала, что вы отправились с гидом на экскурсию по городу и не вернетесь до вечера, а он сказал, что пока погуляет и зайдет попозже.

Я почувствовала, что глаза у меня стали круглыми как плошки.

— Ага… спасибо. А как… как он выглядел?

Она нахмурилась:

— Как? Он был усталый и несколько раздраженный, но очень вежливый.

— Да нет, я хочу сказать… вы уверены, что это был мой… муж? Вы можете его описать? Может, это какая-то ошибка?

— Ну, лет пятидесяти, среднего возраста. Выше вас ростом, но не такой высокий, как Идрис, темные волосы и — как это называется? — лысый, вот здесь. — И она коснулась лба. — Темные глаза, не очень крупный, немного растолстевший вот тут. — И она указала на свой живот.

Наима Рашиди была женщиной весьма наблюдательной, хотя я сомневаюсь, что Майклу понравилось бы ее описание его внешности, особенно оценка его возраста и зоркое выявление начального этапа превращения его головы в выработавшее свой срок запасное колесо. У меня опять началось легкое головокружение, появились и признаки тошноты. Я глубоко вдохнула.

— Он не сказал, когда вернется? — Я отлично чувствовала у себя на спине недовольный взгляд Идриса, а также возникшее в воздухе напряжение.

Наима покачала головой:

— Нет, но он сказал, что оставил записку — в вашей комнате.

— В моей!..

— Извините, разве не следовало его туда пускать?

— Нет-нет, все в порядке. — Я провела ладонью по лицу. — Спасибо. — Я повернулась, уже опасаясь реакции Идриса, но лицо моего гида хранило непроницаемое выражение. — И вам спасибо, Идрис. Мы так славно провели день! — После чего опрометью бросилась прочь.

Моя комната выглядела так, словно в нее угодила бомба. Майкл постарался убрать следы своего пребывания в моей лондонской квартире, но здесь даже пальцем не пошевелил, чтобы скрыть следы обыска. Постельное белье валялось, свернутое комом, на полу, мой чемодан стоял открытый посреди комнаты. Дверцы шкафа были распахнуты, мои вещи раскиданы. Даже туалетные принадлежности в ванной разбросаны в полном беспорядке, а полотенца свалены кучей на бортике ванны.