Эдуард Лимонов - Философия подвига

А вот Нечаев пишет в одном из его писем:

«Время фразы кончилось — наступает время дела; нечего ждать почина авторитетных умников; на них надежда плоха. Скоро — кризис в России, гораздо сильнее того, что был при объявлении воли обманутому царём народу; или опять наши умники, красноречиво глаголющие и пишущие, остановятся на словах и не бросятся возглавить народные толпы; или опять мужицкая кровь польётся даром и безобразные, неорганизованные, многочисленные массы будут усмирены картечью?»

А вот уже из «Катехизиса революционера»:

§ 25. «…сближаясь с народом, мы прежде всего должны соединиться с теми элементами народной жизни, которые со времени основания московской государственной силы не переставали протестовать не на словах, а на деле против всего, что прямо или косвенно связано с государством: против дворянства, против чиновничества, против попов, против гилдейского мира и против кулака-мироеда. Соединимся с лихим разбойничьим миром, этим истинным и единственным революционером в России».

§ 14. «С целью беспощадного разрушения революционер может, и даже часто должен, жить в обществе, притворяясь совсем не тем, что он есть. Революционеры должны проникнуть всюду, во все высшия и средние сословия, в купеческую лавку, в церковь, в барский дом, в мир бюрократский, военный, в литературу, в третье отделение и даже в Зимний дворец».

§ 15. «Всё это поганое общество должно быть раздроблено на несколько категорий. Первая категория — неотлагаемо осуждённых на смерть. Да будет составлен товариществом список таких осуждённых по порядку их относительной зловредности для успеха революционного дела, так, чтобы предыдущие номера убрались прежде последующих».

§ 16. «… должно руководствоваться отнюдь не личным злодейством человека, ни даже ненавистью, возбуждаемой им в товариществе или в народе.

Это злодейство и эта ненависть могут быть даже отчасти и… полезными, способствуя к возбуждению народного бунта. Должно руководствоваться мерою пользы, которая должна произойти от его смерти для революционного дела…»

§ 1. «Революционер — человек обречённый. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Всё в нём поглощено единственным, исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью — революцией».

§ 2. «Он в глубине своего существа, не на словах только, а на деле разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром, и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него — враг беспощадный, и если он продолжает жить в нём, то для того только, чтоб его вернее разрушить».

§ 6. «… Все нежные, изнеживающие чувства родства, дружбы, любви, благодарности и даже самой чести должны быть задавлены в нём единою холодною страстью революционного дела. Для него существует только одна нега, одно утешение, вознаграждение и удовлетворение — успех революции. Денно и нощно должна быть у него одна мысль, одна цель — беспощадное разрушение».

§ 7. «Природа настоящего революционера исключает всякий романтизм, всякую чувствительность, восторженность и увлечение».

Нечаев послужил Достоевскому прототипом Петра Верховенского. Достоевский, сочинивший «Бесов», — тварь ренегатская. Нечаев — великий человек.

Совсем не так давно, где-то год назад, я отметил сходство фотографии Нечаева с фото Артюра Рембо. Сходства внешние обычно указывают и на внутреннее сходство сознания, сходство душ — назовём это так. Наличие неистовой поэзии в Нечаеве не вызывает сомнения.

Перечитайте «Катехизис революционера», пусть даже он и создан совместно с Бакуниным. Перечитайте. Рекомендую. Полностью. Я вырвал лишь бросившиеся мне в глаза параграфы.

Нечаев, вероятно, примкнул к революционному движению в 1868 году, когда ему был 21 год. Это случилось в Санкт-Петербурге, где Нечаев поступил вольнослушателем в Петербургский университет, в то же время преподавал Закон Божий в Сергиев-ском училище. Родом он из Иваново Владимирской области. В год его рождения, в 1847-м, это была деревня, сейчас — город, славный революционными традициями. Лет десять назад я побывал в этом городе, осмотрел памятники, выступил в паре библиотек вместе с писателем Прилепиным. Судя по памятникам, в Иваново был располагающий к антиправительственному образу мыслей революционный климат.

В Питере Нечаев, кипящий уже от невесёлого жизненного опыта, доставшегося ему (отец — бывший крепостной, ставший ремесленником), нашёл себе среду. Общительный, деспотичный, энергичный, он в 1868–1869 году становится одним из вождей студенческого движения. Умело создаёт, как сейчас сказали бы, сетевую горизонтальную организацию, посещая и курируя студенческие кружки.