Антология - Глубина тихого омута

Когда Венона бывала дома, они с матерью обязательно пели. А Ашкий их слушал, радовался за победительницу и подбадривал побеждённую. «Вечно ты с бабами таскаешься, — выговаривал ему отец. — Ну да ничего, скоро всё переменится».

Венона допытывалась у матери, о каких переменах твердит отец, но та только мотала головой: не думай, дочь, об этом. «Не думай о белом медведе…» — сокрушалась про себя Венона.

Ашкия, разумеется, в школу не отдали, а когда ему исполнилось тринадцать, тут-то всё и случилось. Венона к тому времени перебралась в Монреаль, где на очередном этапе программы поддержки пошла учиться на медсестру. Поездки домой оплачивались не более двух раз в год, так что она отсутствовала по шесть месяцев. Однажды приехала — и глазам не поверила: её милого, ласкового Ашкия словно подменили. Стал он серого цвета, точь-в-точь как трупик кузнечика, а глаза — пустые, безжизненные, как у чучела песчаного журавля. Но больше всего потрясло то, что он не узнал её, родную свою сестру — ни голоса, ни касания рук. Чудовищная догадка настигла Венону: она-то думала, что это одна из легенд-страшилок; она-то жила в убеждённости, что такое могло происходить с их дедами, на худой конец с отцами (судя по её отцу — вполне), но уж никак не с современными мальчишками.

Это был так называемый «ритуал удаления детских воспоминаний». В алгонкинских племенах считалось, что детство служит препятствием в процессе возмужания, поэтому подростков отводили в горы, помещали в клетки и держали там не менее 20 дней. Вместо еды в них впихивали високан, известный своим мощным галлюциногенным потенциалом, главным компонентом которого является дурман (Datura stramonium). Прошедшие через это испытание говорили, что в первые мгновения тревожность и опустошённость затягивают сознание с такой силой, что создаётся иллюзия смерти. Затем это состояние замещается менее тревожным, с симптомами, возникающими при приёме тяжёлых наркотиков, включая чрезмерное возбуждение и бред, перетекающие в сотканный из диких галлюцинаций сон. Цель считается достигнутой при пробуждении, поскольку к тому моменту человек напрочь лишается воспоминаний. А если что-то и всплывает в памяти, то он пребывает в уверенности, что это происходило не с ним, — эффект «кино» с устойчивой деперсонализацией-дереализацией.

Именно такую процедуру и проделал отец, желавший иметь в сыновьях настоящего мужчину. Случился, правда, сбой: когда они вернулись в дом, жена впала в транс и запела традиционную песню смерти, и тут сын обронил: «Мама». Пришлось снова отправить его в клетку — для обнуления мозга без осечки. Когда мальчик вернулся во второй раз, матери в доме уже не было. Отец её так избил, что она скончалась от боли и страдания, не дожив и до сорока лет.

Венона ничем себя не выдала. Покормила Ашкия — он ел с омерзительной тупостью — и ушла в горы на двое суток. Нашла грот в скале и клетку, сплетённую из осоки, камыша и ивы, укреплённую шерстью дикого кабана и колотыми иглами ежей. Всё оказалось правдой, значит. Поставила силок, поймала зайца-беляка. Вырезала из его брюха кусок плоти, обмотала соцветием донника, положила в заячий желудок, крепко затянула его жёсткой травой, закопала в землю на полметра в глубину и оставила на 36 часов. Вынула. Закопала всё обратно, оставив только подгнивший донник, который опустила на дно холщовой сумки, переложив кленовыми листьями. Вернулась в поселение. Пока отец спал, бросила донник в начатую бутылку виски, потрясла, процедила через комариную сетку и снова залила в бутылку.

На следующий день уехала, объяснив, что подвернулась подработка в госпитале.

Спустя короткое время пришло известие, что отец умер, предположительно отравившись скверным виски.

Венона вернулась в деревню — там уже вовсю жгли костёр и били в бубен. Одела отца в лучшее, в могилу положила еду и табак, чтобы осилил путь в Долину Духов. Затем собрала вещи Ашкия и сказала, что тот переезжает. Мальчик отреагировал равнодушно, он вообще с виду вёл себя как аутист: мог, например, долго копать яму или разрубать брёвна, не уставая и ни на кого не обращая внимания.

Приехав в Монреаль, Венона обратилась в Центр защиты жертв домашнего насилия и в Комитет по защите прав коренного населения. Не прошло и недели, как Ашкий был определён в спецучреждение, где реабилитация детей и подростков с посттравматическим стрессовым расстройством успешно сочеталась с начальной образовательной программой.